Испуганно вскинула на него глаза, заливаясь краской. Вспомнила про своё безумное желание услышать от него комплимент. Как он мог узнать? Это ведь невозможно или нет?
— Я ничего не хотела.
— Лжешь! — бросил он, повысив голос, от чего я вздрогнула и непроизвольно бросила взгляд на дверь. Нет, я не искала защиты, скорее пути отступления. Он заметив мои метания усмехнулся:
— Ответь мне и я уйду. Так чего ты хотела?
— Я ничего не хотела, — повторилась. Если бы знала, чем всё обернётся, даже мысли бы не допустила о комплименте с его стороны.
Максим рывком поднялся, сделал шаг ко мне, одну руку уперев в стол, другой сжал спинку моего кресла, так что я оказалась словно в капкане. Нависнув надо мною, процедил:
— Не смей мне врать Лия! Отвечай! Чего же ты так жаждала?
— Я не…
— Не смей мне врать! — Он ударил кулаком по столу, а я сильнее вжалась в спинку кресла, испуганно зажмурившись. Он схватил меня за подбородок, рывком запрокидывая голову. — Сначала твоя мать присваивает артефакт рода, на который не имела никаких прав. Затем здесь появляешься ты и запускаешь свои когти в моё окружение. Какую цель ты хочешь достигнуть Лия?
— Никакую. Я ничего …
— Дуришь голову моей наивной сестре …
— Я не дурила …
— Не дурила? А как ты оправдаешь это? — Он выхватил из-за моего ворота цепочку, достал кулон — подарок Алины и сжав дёрнул. Цепочка порвалась. — Как ты объяснишь мне это? — Он покачал кулон перед моим лицом. — Что ты наобещала за него? Зачем? Ты хотела ослабить её? Лишить дара?
По моим щекам потекли слёзы, я попыталась вырвать из захвата лицо, но он не позволил, удерживая стальной хваткой. Но заставить смотреть на себя он не мог и я зажмурилась, закусив губу чтоб не разрыдаться.
— Что ты наобещала Алексу, что он бежал к тебе по вечерам как щенок? Чего ты хотела от меня в тот вечер? Каждую минуту я ощущал твою жажду, ты ждала подходящего момента. Чего же ты так отчаянно желала? — Он говорил тихо, сквозь зубы, но от его голоса, его взгляда, пробирала дрожь страха, первобытного ужаса.
И я не выдержала. Не хотела дальше слушать его обвинения. Терпеть? Ради чего?
— Комплимент, — просипела я, не открывая глаз.
— Что? — Он освободил от захвата мой подбородок, и я опустила голову.
— Я хотела услышать комплимент, — уже громче прохрипела я и заметив как он опустил спинку моего кресла вывернулась из захвата, вскочив на ноги.
— Один долбанный комплимент я хотела услышать от тебя! — Была бы возможность, прокричала, но получился громкий хрип. И я не глядя на него, выбежала из заготовительной.
Выбежав на улицу, устремилась к своему домику. Забежав внутрь, захлопнула дверь и прислонившись к ней спиной сползла вниз, но словно опомнившись, вскочила и задвинула засов. На не гнувшихся ногах обошла все комнаты, закрывая окна и наглухо задвигая шторы. Запахнув последнюю, пошла в душ, по пути снимая и тут же бросая вещи. И только под струями воды дала волю слезам. Я не плакала, я выла от боли и обиды. Как? За что? Что же я такого сделала? Чем заслужила? Цель? Он спрашивал — какую цель я преследую. Да, она есть! Я очень, очень хотела остаться здесь жить. Видеть вокруг таких же как и я, в любое время оборачиваться и бегать по лесу до ломоты в лапах. Не прятаться, не бежать! Деньги? Да я готова была работать за еду и жильё, только бы остаться здесь! Слёзы душили, рыдания рывками вырывались из горла. Алина! Как же можно было обвинить меня в желании ей навредить?
Сколько я так просидела, под струями воды, рыдая — не знаю. Кое-как вытеревшись и обмотавшись полотенцем, я легла на кровать. Сон не шёл. Я лежала, уставившись в одну точку и обдумывая сложившуюся ситуацию, решала: как же мне жить здесь дальше. Никто не знает о сегодняшнем разговоре с Максимом и если я сделаю вид, что ничего не случилось — могу дальше оставаться в стае не вызывая сочувственных взглядов или насмешек. Но смогу ли? Определённо нет! Каждый день, вспоминая брошенные обвинения. Боясь улыбнуться кому-либо, сдружиться, чтоб не вызвать новых обвинений. Сев, посмотрела на часы — половина пятого утра. Решение проблемы мною найдено и не стоит его откладывать.
В половине девятого прозвенел будильник. Застегнув молнию на сумке под завязку набитой вещами, отключила его. Решение уехать было очевидным и самым правильным. Надо будет съездить в Петрозаводск и экстерном сдать экзамены в мед. училище — чтоб получить всё-таки диплом. А уж со знаниями, полученными от Марты и бесценным опытом работы — это будет проще простого.
Набрав номер Оксаны, сообщила, что на работу не выйду, так как по заданию альфы поеду в соседний посёлок нашей стаи отвезти несколько настоек и лечебных препаратов Марты. На вопрос: «Что там случилось?» Успокоила, что ничего не произошло. У них просто закончился свой запас, а так как Марты пока нет, отвезу небольшую партию. Поблагодарив за пожелание удачи, завершила разговор.
Ну вот, теперь Оксана и Марина не будут волноваться, почему я не пришла на работу в теплицу. Специально звонить Марте что-либо узнавать они не будут — так как задание от альфы, да и звонить ей они особо не любят, чревато получить столько заданий, что не управишься и до ночи. А уж у Максима они точно спрашивать ничего не будут, даже если увидят случайно — пройдут мимо. Осмотрев комнату, решила приступить к уборке. Не хорошо оставить домик после себя с бардаком. Оставшиеся вещи аккуратно сложила в два пакета и убрала в шкаф. Конечно, не хотелось оставлять свои вещи, денег то в ближайшее время не будет на покупки, но и самое необходимое еле упаковала в чемодан, сумку и ещё пакет. Одна дублёнка, осенняя куртка и сапоги сколько места заняли! Но, скоро зима и оставлять их было бы глупо, а вот ботинки я ради экономии места решила одеть и ехать в них. Ну и пусть на меня будут смотреть как на дуру, зато ботинки не надо будет покупать! Плохо было то, что денег у меня мало: осталась не большая сумма ещё из прошлой жизни и то, что заработала здесь, но очень, очень много, по моим меркам, потратила на осеннюю и зимнюю одежду, да ещё и Марте осталась должна. Ну ничего! Поеду в сторону Карелии, остановлюсь в небольшом городке, сниму комнату, да хоть койку в общежитии и устроюсь на работу. А вот поднакопив, можно будет думать и о возврате долга, о сдаче экзаменов и дипломе. По моим расчётам — не раньше весны.
Закончив с уборкой, я поставила сумку, чемодан и пакет около входной двери. Подготовленные документы лежали на краешке стола. Осмотрелась и села писать письмо Марте. Оставлю его здесь же и сверху вазочку поставлю. Стоит зайти Марте в комнату, сразу увидит его. Слова ровно ложились на бумагу. От всей души благодарила за помощь, поддержку, внимание, терпение. Просила не держать на меня зла за то, что уезжаю так — не попрощавшись, и искренне просила прощения, если невзначай обидела: словом или поступком. Просила передать извинения Алине, обещаясь в будущем обязательно связаться с ними. Максимильяну (написать Максиму — рука не поднялась) передать слова благодарности за помощь и поддержку. Алексею — слова сожаления о своём поступке и так же искреннюю благодарность.
Но, дописать я не успела — скрипнула входная дверь, и вошёл Максим. Удивлённо приподняв брови, оглядел мои собранные вещи, взгляд скользнул по документам и остановился на мне. Я даже вскочить со стула не успела, как он оказался рядом со столом и выхватил у меня из под руки письмо, одновременно ставя на стол пакет, с которым пришёл. Я попыталась встать со стула, но он пробегая глазами по строчкам и не смотря на меня удержал, опустив руку на моё плечо. Вернее попытался. Вывернувшись, я сделала пару попыток вырвать письмо из его руки, к сожалению не удачных.
— Что это значит? — Тон грозный и чувствую это ещё цветочки. Поборов желание поёжиться, вскинула голову:
— А тебе известно, что чужие письма читать нельзя? — Я скрестила руки на груди и вызывающе на него посмотрела, только моя бравада была сметена его рёвом:
— Вот это что? — Он потряс письмом перед моим лицом. — Совсем сдурела? Ты хоть понимаешь, что стоит тебе оказаться одной за пределами стаи, тебя тут же схватят? Ты соображаешь…