— Где была? И причём тут она?
— Она вчера искала Макса, ну кто-то видимо и сказал, где мы можем быть. А тут картина маслом: мы сидим у тебя, тихо, мирно беседуем.
— Ну и что?
— Так она, извини меня конечно, тебя за бедную, нищую родственницу держит, которая не может и не имеет права в принципе привлекать к себе наше внимание, ну а тем более Максима!
Я медленно отпила чай: «Не приятно конечно, но вполне ожидаемо».
— Ну это понятно, а причём тут тот противный запах?
— Аа, это она когда бесится, вот так вонять начинает.
Марта кивнув, хмыкнула, а я оторопело уставилась на Алинку.
— Ну так вот, — продолжила она, — выходим мы вчера значит, а она тут недалеко стоит ножкой постукивает, руки под грудью скрестила и глазами сверкает. А на ней платье-то — вырез до пупа и едва попу прикрывает. Ну мы подходить стали, а она уже высказаться собралась, так Макс её за руку схватил и потащил, говорит дома поговорим. Мы с Алексом сзади шли, посмеивались, а нам то что? А она от этого ещё больше бесится — от неё такое амбре было, скажу я вам, хоть противогаз надевай, — она отпила из чашки. — Домой пришли, они внизу остались, ну а мы с Алексом к себе пошли. Орала она знатно, — Алинка захихикала, — потом дверью хлопнула и ушла. — Она замолчала и потянулась за булочкой. Марта бросила на меня хитрый взгляд и спросила у неё:
— Ну а Максим что? За нею пошёл?
Да уж, спросить сама я бы постеснялась, хотя очень хотела.
— Да нет, — Алина махнула рукой отпивая чай, — закатил глаза и со словами: «Слава Создателю» пошёл спать.
Мы помолчали, каждая думая о своём. Мне если честно было стыдно, я ведь тоже мучилась из-за своего запаха, а тут похожая ситуация. И я повернувшись к Марте спросила:
— Марта, ты же мне смогла помочь с запахом, может и ей поможешь?
Она фыркнула:
— Вот ещё. Хотя она ко мне и сама не пойдёт. Может к другим и обращалась, но видимо не помогли ей.
— А почему к тебе не пойдёт?
— Да мы уже пообщались с ней. — Сказав это, она замолчала, а мы вопросительно уставились на неё, долго правда не выдержали:
— Ну и?
— Марта, ну не томи!
Посмотрев на нас, она усмехнулась: «Где-то с год назад было — приходит ко мне и даже не поздоровавшись, с места в карьер: ты здесь дар у оборотней видишь? Вот скажи мне какой у меня. Я ж посмотрела на неё, ну и ответила, что дар есть, хоть и слабый очень». — И Марта опять замолчала, взяла булочку, откусила, запивая чаем. Тут мы уже обе чуть ли не застонали:
— Марта, ну что за дар?
— Дар? Так геликона.
Алинка расхохоталась, а я удивлённо переводила взгляд с неё на Марту.
— А в чём дар её заключается?
— Мы же в силу природы не можем свободно общаться с животными, боятся они нас, — начала объяснять она, — а оборотни с таким даром не только подходят к любым животным спокойно, так как частотные волны, вибрации исходящие от них воспринимаются животными как доброжелательность, ласка, но и чувствуют их жизненные потоки. Вот ты например можешь сказать, что у тебя болит голова, показать где что болит, а оборотни с таким даром чувствуют это. Они прекрасные ветеринары и на наших зверофермах их очень ценят. У нас же в стае разводят соболя, песца, куницу, горностая. Очень выгодное предприятие.
— Я всё же не понимаю в чём подвох? Прекрасный дар, — а про себя подумала, что у меня вообще дара нет.
Марта встала и погладила меня по голове: «Это ты так думаешь, Лиюшка.», налила всем чай и присела обратно.
— А я не права? Он чем-то плох?
Тут вмешалась Алина: