— Что случилось? — спросила я.
— Не здесь. Пойдем со мной, сама все увидишь.
— Влад, я, правда, не пойду. Хочешь говорить — делай это здесь.
— Ну, хотя бы не посреди улицы.
Возле больших входных дверей библиотеки послышались голоса. Я посмотрела туда и увидела, как мои коллеги, в том числе и те, что попались под влияние чар Влада, выходили на крыльцо, с любопытством глядя на нас, без тени смущения рассматривая мужчину рядом со мной.
— Ладно. Идем ко мне.
Лицо Влада просияло улыбкой, полной наигранного вожделения и ожидания чего-то совершенно не дружеского в моем приглашении. Я закатила глаза. Влад засмеялся:
— Я же шучу, глупая, — сказал он, молча разглядывая мое лицо, а затем добавил. — Просто я соскучился.
И на этот раз он посмотрел на меня открыто и честно, без притворства и позерства.
— Идем. Остановка — там, — я кивнула в сторону, показывая куда идти. Он с сомнением посмотрел на длинную аллею.
— У меня идея гораздо лучше, — сказал он, и повел меня к дороге, за здание библиотеки.
— Куда мы идем?
— Увидишь.
Как только мы зашли за угол, он резко остановился, сгреб меня в охапку и, прижав к себе, сказал что-то на непонятном, но знакомом мне языке. И снова, как когда-то давно (словно бы и вовсе в прошлой жизни), воздух перестал существовать, а мир обрушился на нас шквальным ветром, который грозился сорвать с нас не только одежду, но и кожу. А в следующее мгновение мы стояли посреди моей квартиры при полном штиле и в оглушающей тишине. Я оттолкнула его:
— Мне казалось, что мы еще в первый раз договорились больше так не делать!?
— Ни о чем мы не договаривались, — сказал он, отступая от меня и оглядывая мою новую обитель. — Как-то пасмурно у тебя.
— Ну да, немного не дотягивает до царских палат, в которых Вы привыкли обитать, но мне нравится.
— Не нравится.
— Тебе-то откуда знать?
— Просто, это видно. И мои царские палаты, если ты имеешь в виду дом моих родителей, уже не мои и не будут моими.
— В смысле? То есть, почему? — спросила я, снимая обувь и куртку.
Влад, медленно снимая пальто, неспешно прошелся по небольшой комнате, оглядывая нехитрую обстановку взглядом, полным искреннего любопытства. Увидев колготки, в углу, он улыбнулся.
— Мои родители исключили меня из завещания, — сказал он и улыбнулся мне так лучезарно, словно это было чем-то забавным или само собой разумеющимся.
— За что? — спросила я, нахмурившись.
— Ну… — протянул он задумчиво, а затем наклонился и вытащил мои джинсы из-под дивана. Вскинул брови в своем фирменном жесте умиленного удивления и посмотрел на меня. Я залилась краской и выхватила их из его рук. Вот как они там оказались? А Влад продолжил все тем же невозмутимым тоном, что и до этого:
— Перед тем, как окончательно остаться в своем мире, я пришел сюда, чтобы попрощаться с ними. Они меня не поняли, что, собственно, не удивительно… Разговора не получилось, зато вышел очень даже примечательный скандал, после которого отец заявил, что я здесь больше ни на что не претендую. Сказал, что оставит меня, и я цитирую: «С голым задом». Я не стал спорить. Так что теперь я — нищий, — подытожил он и искренне засмеялся. Он посмотрел на меня, а затем сел на край моего дивана, продолжая смотреть мне в глаза. — Что скажешь на это? Нравлюсь я тебе с «голым задом»?
Я залилась краской. Нарисовать эту картину в переносном смысле мне никак не удавалось, только — в прямом.
— Ты мне и одетым-то нравишься через раз.
Он засмеялся:
— Я знаю.