— Ась? — не поняла меня старушка.
— Маша, ты себя как чувствуешь? — неожиданно услышала рядом голос Святояра.
— Кажется, бредить начала, — ехидничала бабулька
— Вполне употребимо, — скривилась я.
— А по зеленому цвету лица и не скажешь, — пошутил воевода.
— Это ты ту часть тела, на которой мы сидим, еще не видел, она вообще синяя, — поддержала юмор баба Янина.
Святояр внимательно прошелся по моему подпрыгивающему на каждой кочке телу и прокричал:
— Привал!
Наша телега резко затормозила, и нас с бабой Яниной дружно кинуло на Тихона.
— Что ж ты, криворукий, творишь? Али с лошадью никогда не управлялся? — накинулась на него баба Янина.
При нашем торможении я аккурат впрыгнула в гостеприимные объятия Тихона, а баба Янина основательно припечатала меня к старшему стрельцу. При этом под тяжестью субтильной старушки, я даже рукой не могла пошевелить, чтобы отодвинуться. А вот Тихону все очень нравилось. Он одной рукой крепко прижал меня к себе, обняв за талию, а второй чувственно поглаживал меня по руке от плеча к локтю. От такой наглости я даже растерялась. И это все на глазах у Святояра, подмышкой которого я провела вчера полдня и полночи, а так же рыдала в жилетку. Я смотрела на воеводу большими перепуганными глазами и имела огромное желание громко кричать: «НЕ ВИНОВАТАЯ Я! ЭТО ОН ВСЕ САМ!» Хотя сознание предательски отмечало и нежность рук, и пылкость объятий, и мое сбившееся дыхание, и желание придвинуться к стрельцу теснее и поудобнее устроиться на его коленках. Тпррууу, буренка! Что-то ты не в ту степь поскакала. Еще чуток, и ты прям при Святояре, дружинниках, конниках, стрельцах, бабульках и романтичном оболтусе на Тихона взберёшься и «девичьей» чести его лишишь. Что-то я раньше за собой такой сексуальной распущенности не наблюдала!
— Святояр, не стой столбом, лучше помоги из телеги выгрузиться, — раздраженно скомандовала я.
Воевода, быстро соскочив с коня, отдал поводья смущенному Елисею и подбежал к нам. Махом оторвал от меня бабу Янину и поставил, шатающуюся ее, на землю. Та только ойкнуть успела. Потом повернулся ко мне и, вырвав из рук старшего стрельца, отошел подальше от телеги. При этом не сводил злых глаз с Тихона, в них читалось предупреждение. Я тихонечко сидела на руках у воеводы и делала вид, что ничего не происходит. Откровенно говоря, на ручки мне попадать приходилось нечасто, вернее есть какие-то смутные воспоминания из глубокого детства. На этом — все. Святояр меня держал легко, как перышко, при этом крепко прижимая к груди. Я обнимала его за шею и ощущала маленькое счастье. Мне все нравилось. Вдруг мой взгляд столкнулся с колким прищуром Любомира, и я сразу устыдилась своего счастья. Действительно, мне сына спасать из лап Кощея Бессмертного надо, а я буквально по мужским рукам пошла, да еще и сравнительным анализом пытаюсь заниматься.
— Святояр, поставь меня, пожалуйста, на землю, — смущенно обратилась я к воеводе.
Он повернул голову к моему красному от смущения лицу, поймал взгляд, нахально подмигнул и поставил на землю.
— Что ж ты, охальник, творишь, да еще и перед дитем малым? — кивая на внука, возмущалась баба Яга.
— Ваше дите малое собственного отца, нашего государя, свергнуть агитирует, и это ему с рук сходит, — оправдывался старший стрелец. — А я всего лишь бабу Янину и Машеньку вовремя поймал, не дав на землю упасть и расшибиться. Но вместо благодарности слышу в свой адрес одни поругания.
— Благодарствую, Тихон Игнатьевич, — насмешливо поклонившись, процедила я нашему «спасителю». — Только в следующий раз, не дай бог, с тобой рядом оказаться! При подобных обстоятельствах я предпочитаю валяться на земельке!
Ко мне подошли бабульки, покачали головами и повели за кустики, чтобы, так сказать, оправиться. На полпути к оным я не удержалась и обернулась. Святояр и Тихон о чем-то напряженно разговаривали. При этом вид у обоих был такой, будто они хотят подраться, причинив сопернику максимальный урон. И моя самая сообразительная часть тела, а именно нижние «девяносто», могла гарантировать, что речь в их разговоре шла обо мне. Да и пусть хоть все передерутся, мне не об этом сейчас беспокоиться нужно.
Глава 3
Мимо стратегически важных кустов бежал живописный ручеек с прозрачной водой, в который я с удовольствием опустила руки, смывая все пережитое смущение.
— Бабулечки, а мы что, заек, бельчат и Щура в столице оставили? — чтобы сменить щекотливую тему спросила я.
Меня поняли и поддержали:
— Да куда они от нас денутся, поспешают, как могут. Зайцы быстрые, поэтому рядом, глаз с Любомира да Тихона не спускают.
— Это хорошо, что не спускают, будем дальше их колоть, — уйдя в свои невеселые мысли, проговорила я.
— Ой, Машенька, как ты их колешь, так невеста жениху в первую брачную ночь первенца зачинает, — не утерпела баба Яга.
— Не преувеличивай, всего-то прижалась разок, — скривилась я.
— После такого «разка» батюшки девок обычно сватов ждут, а коли не дожидаются, то будущим женихам морды чистят, и под венец те женихи с уже начищенными лицами попадают, — поддержала сестренку Янина.
— Ну, у меня тут батюшки нет, опасаться неприятных последствий случайного столкновения с телом стрельца и воеводы не приходится, — бодро парировала я.
— А ты у нас всех решила перепробовать? — входила в раж неугомонная Яга.