Нита слышала звонки даже в фургоне. Тетя Анни вздохнула и подняла трубку. Нита отошла, чтобы налить себе чаю.
Спустя некоторое время тетя положила трубку и посмотрела на Ниту.
- Сегодня вечером у нас состоится встреча в городском пабе, - сказала она, начиная набирать следующий номер - Тебе это будет интересно: ты же еще не была в пабе?
Нита удивленно подняла брови.
- А разве мне позволено ходить туда?
- О да! Это вовсе не похоже на ваши бары в Штатах. - Она принялась набирать новый номер. - Конечно, пить тебе нельзя, но присутствовать можно, поскольку ты уже достигла некоторого возраста. - Тетя лукаво улыбнулась. Да и время не самое позднее.
- Как мы поедем? - спросила Нита. - На машине?
- Нет, поедем на поезде, - ответила тетя Анни. - А назад нас отвезет Дорис. Завтракай и отправимся. Погуляем, осмотрим всякие достопримечательности, эти туристские радости. - Тетя Анни снова улыбнулась. Что-то сегодня она была слишком улыбчива. - Я в долгу перед тобой за прошлую ночь...
Нита усмехнулась в ответ и пошла в фургон за курткой.
Они добрались до Грейстоуна, откуда шли пригородные поезда до Брея.
Когда поезд тронулся, Нита вдруг сказала:
~ Тетя Анни, вы знаете... Я почему-то не видела вашего имени, когда просматривала в Учебнике список волшебников.
- Естественно, - ответила тетя. - Я тогда еще не появилась или, вернее, не проявилась для тебя. Учебник чувствует такие вещи. - Она задумчиво поглядела на Ниту. - Но странно, что я не почувствовала тебя.
Тетя Анни улыбнулась.
Они доехали до станции Брей и пересели на уютный и чистенький ярко-зеленый скоростной дублинский поезд, который уже поджидал их на соседней платформе. Минут через тридцать поезд, сбавив ход, заскользил вдоль платформы с надписью "Тара Стрит". Нита и тетя Анни вышли из вагона и вошли в сверкающий оранжевым кафелем станционный павильон, щедро освещенный сквозь купольный стеклянный потолок. Они спустились по эскалатору и оказались на улицах Дублина.
Это была поистине очаровательная смесь старого и нового. Нита только и успевала глазеть да замечать. Здесь были крошечные, мощенные булыжником аллеи, которые, казалось, не ремонтировали уже лет сто или все двести. Они соседствовали с широкими улицами, наполненными ревом дорожного движения, пульсирующими живыми огнями реклам и кишащими толпами ярко одетых людей. Старинные церкви оказывались зажатыми между сверкающими витринами новых торговых центров. Веселые, захламленные городские рынки терялись в тени громадных универсамов.
- К этому надо привыкнуть, - сказала тетя, когда они перешли улицу к югу от моста О'Коннелл и направились от центра мимо величественных фасадов колледжа Тринити и Банка Ирландии в сторону тихой пешеходной Графтон Стрит. - После Нью-Йорка, этого монстра Штатов, Дублин может показаться поначалу очень маленьким. Словно попала в другой мир, где время замедлилось, а пространство сжалось, стало тесным. Но позже... - тетя коротко засмеялась, позже начинаешь удивляться, как это мог когда-то мириться с вечной сутолокой, суетой, спешкой? И убеждаешься, что нешумная жизнь может оказаться не менее удобной и приятной. - Тетя Анни снова засмеялась. - Зато люди здесь особенные. Вот увидишь.
Они повернули налево за угол Графтон Стрит, направляясь к Национальному музею. Тетя купила билеты и сразу же повела Ниту вниз по лестнице, куда указывала стрелка с надписью "Сокровищница".
- Здесь много великолепных вещей, - сказала тетя Анни, - но эта, пожалуй, самая знаменитая.
Внутри большого стеклянного шкафа на массивной прозрачной плите стояла Чаша. Яркие лучи прожекторов освещали ее. Нита подумала, что, не будь этих прожекторов, Чаша светилась бы и сияла сама по себе.
- Ardagh Chalice, - тихо сказала тетя. - Чаша, или Котел Воскресения.