— Весьма.
— А я узнал, откуда на той картине наши монстры. Это действительно предупреждение. Оно висит с тех пор, как одно из существ в очередную Ночь умертвий переместилось к нам.
— Эти твари были здесь? — ахнула Стефани.
— Одна тварь, да. К счастью, она не смогла выбраться из комнаты. Там же ее отловили и обезвредили. Этому эпизоду никто не придал значения. Только картину повесили, как предостережение.
— И откуда вы все это узнали?
— Ректор рассказала, — Кроу улыбнулся. — Это произошло, когда она училась здесь на первом курсе. С тех пор место и запрещено для посещений.
— А почему дверь просто не заперли, как сказал Арнольд?
— Потому что путь истинного адепта ордена, какой бы он ни выбрал, — это в том числе и послушание, — хмыкнул Кроу. — Нарушаешь запреты — будь готов к тому, что за это придется заплатить.
— То есть ее оставили доступной… в назидание? — уточнила Стефани.
— Да, — Кроу безразлично пожал плечам.
— Потрясающе… Хорошо, что нам удалось избежать укуса. Было бы страшно притащить эту заразу в наш мир.
Кроу на это только молча кивнул.
23
Стефани внимательно смотрела на него поверх своей чашки, но Кроу делал вид, что не замечает ее взгляда, и пришлось спросить:
— Карл, вы уверены, что вас не укусили? Вы несколько раз бились с этими тварями в темноте, были ранены… У вас было больше всего шансов заразиться. Остальные отсиделись в комнате почти все это время.
— Да, я это понимаю, — кивнул он, по-прежнему не глядя на нее. Осторожно поставил на стол чашку и только тогда поднял на Стефани глаза. — Еще и поэтому я поторопился покинуть лазарет. Здесь я изучил свою кровь всеми доступными способами. Будь там что-то постороннее, это обнаружилось бы. А так я считаю, что чист.
— Вы уверены? — голос Стефани все еще звучал напряженно. — Вы не проверяли себя на предмет покраснений и раздражений?
Он усмехнулся и язвительно заметил:
— Стеф, если хотите, чтобы я разделся и дал себя осмотреть, то так и скажите. Но предупреждаю, что подпишусь на это только в том случае, если вы сделаете то же самое.
— Не думаю, что в этом есть необходимость, — сдержанно отказалась Стефани, потянувшись за еще одним печеньем. И все же не удержалась от комментария: — Вот уж не думала, что вы любите имбирное. Что вы вообще любите печенье.
— Или что я вообще могу что-то любить? — продолжил он ее мысль.
Как будто снова прочитал. Стефани внутренне напряглась. Тогда, в аудитории, она решила, что он иронизирует. Насколько она знала, такой ментальной дисциплины, как произвольное чтение мыслей, не существует. Проникнуть в голову другого человека можно, но для этого требуются особые условия. А что если она просто не все знает? Она ведь лишь студентка, пока не адептка какого-либо ордена. Кто знает, какие тайны открываются там?
— Ладно вам, не смущайтесь, — махнул он рукой. — Я прекрасно знаю, что обо мне говорят. Меня в общем-то все устраивает. Мне плевать на то, что думают обо мне всякие идиоты.
— Но вам не плевать на то, что думаю о вас я? — неожиданно для самой себя спросила Стефани. Поймав его вопросительный взгляд, пояснила: — Иначе вы не рассказали бы мне, что на самом деле произошло тогда.
— На самом деле? — он прищурился. — То есть, вы все-таки поверили?
Внутри неприятно кольнуло, но Стефани лишь приподняла брови:
— А разве вы солгали?
— Нет, — лаконично уронил он. — Но вы первая, кто поверил.
— Неужели?
Кроу тоже потянулся за печеньем, потом разломил одно, нарочито внимательно наблюдая за процессом. Покрутил половинки в руках.