«Бездна»
(Стихотворение из сборника «Цветы Зла»)
Ты бездну страшную, Паскаль, влачил с собою!
Увы! все — бездна в нас: слова, дела, мечты!
Мой волос дыбом встал пред чувством пустоты,
Я дрожью Ужаса пронизан ледяною.
Везде: вверху, внизу, вдали, передо мною —
Безмолвие пространств и ужас высоты,
И ночью Божий перст в провалах темноты
Кошмары чертит с их бездонной глубиною.
Я снов моих страшусь, как черных пропастей,
Что нас безвестными путями завлекают;
Все окна предо мной безбрежность отверзают,
Мой разум кружит вихрь безумий и страстей.
Небытие зову я, ужасом объятый,
Но слит со мною мир Существ и Числ проклятый!
И проснулась я угадайте, когда? Пра-авильно… Я умудрилась проспать первый урок и уже начался второй! Хорошо, хоть первый урок всегда вводный, однако догонять придется! Второй — анатомия, надеюсь, что преподаватели гуманные и поймут.
Проспать… на улице… под музыку. У-у-у, только я так могла!
***
Зайдя домой после школы и не обнаружив родителей я пошла на кухню и там, на холодильнике обнаружила записку… Знают же, что пока не поем, спать не лягу! Так что просто проигнорировать не получится! Прочитав, поняла, что они пошли в любимую кафешку Тети Ирины Фолкиновны. Так, как это не школа, то я сняла верхнюю черную блузку и решила надеть белый облегающий талию и бедра свитер. Естественно футболку пришлось снять. Ее я заменила на белую, но с изображением мишки. В качестве обуви выбрала черные, в тон брюкам, сапоги. Закинув за спину свой любимый рюкзак со стандартным набором вещей, сменной одеждой и парочкой новых линз, потопала в кафе. Оно называлось «Розовая Роза», причем называлось по оформлению. Внутри кафе все было обставлено в розовых тонах. На стенах был рисунок в виде алых роз с острыми шипами на розовом фоне. Стулья и столы сделаны из белого дерева. Розовые скатерти, даже салфетки были розовыми! Короче говоря, довольно миленько, но, по-моему, слишком много розового.
Бр~р~р~…
Я принялась осматривать помещение и взглядом выискивать знакомые макушки. Меньше, чем через минуту я нашла своих родителей и родственников. Они видимо тоже меня увидели. Я подошла к ним, далее шли приветственные объятия и поцелуи, а после, когда я села за стол, меня начали поздравлять. Мы сидели довольно тихо, пока Тетя Ирина Фолкиновна не решила сказать свой тост:
— Кхе, кхе, нашей Алюсеньке, — Только она может коверкать так моё имя, — просто несказанно повезло, что она, с её то уровнем знаний и неаккуратностью, смогла поступить в этот университет.
Чего-о, эта тетка хоть знает, сколько я училась, чтобы сдать этот экзамен? Ургх…только она может выбесить меня одним предложением.
— Ирина Фолкиновна… — Это сказала моя мать недовольным тоном, — наша Алисочка, — ладно, это обращение все же лучше «Алюсеньки», — Очень много учила, чтобы поступить в этот универ.
— Да что там учить-то, пару бессонных ночей и все.
Мдаа… как она вообще школу — то закончила?
— Ирина, ты в корне неправа. Чтобы поступить туда нужно знать и понимать, а не как вы шпаргалки прятать, — вот не удержалась я от колкости.
— Ты вообще малолетняя мелочь, а я взрослая, мне лучше знать.
— Если судить по уму, то я гораздо старше вас, но так как вы судите по весу, то да, вы несомненно умнее.