— Или не знает, — подытожила его мать. — То есть вы ее сбили свейхом? — Она посмотрела на флиомов.
— Ну да! Гнали себе спокойно, от аглов удирая, и тут бац, прямо в нее. Отлетела метров на восемь.
— Или десять.
— Или двенадцать.
— Или шесть.
— Короче, отлетела далеко. Косточки хрясь! А нам что делать? — Флиомы развели своими длинными, тонкими ручищами. — Мы на нее браслеты из аптечки и в свейх ее, зевакам двуглазым — простите — память ластиком чик-чик и в добрый путь прямо в Опретаун. Подзарядились на энергетической станции и сюда. Тут-то ее голова и засияла. А вы что, думаете, она из расы палал?
Женщина опять посмотрела на Машу:
— Мы не думаем. Это же очевидно.
— Что очевидно?! — нахмурившись, Маша сложила руки на груди.
— Ты Мариэль — хранительница памяти своей погибшей расы.
— Все! С меня хватит! Поиграли — довольно! Где у вас тут выход? Везите меня домой!
Мать Луисцара словно подменили. Смягчившись, она шагнула к Маше и нежной рукой погладила ее по щеке.
— Мариэль, ты дома.
— Женщина, вам лечиться надо, — глухим шепотом, но внятно посоветовала ей Маша. — Стоп! Мы с вами в одной палате, да? Понимаете, тут такое дело, я не сумасшедшая…
— А ведешь себя как сумасшедшая, — с усмешкой заметил Стон, а Блин хрюкнул.
Император Луисцар, с которого будто сняли кандалы, тронулся с места и обратился к матери:
— Я пойду оденусь. Кажется, мы отправляемся в Орден.
Не сводя глаз с Маши, он медленно пошел к выходу. С его уходом ей стало как-то неуютно. Как же все-таки роскошные мужчины скрашивают обстановку и накаляют воздух! В обществе родительницы императора Опретауна заметно похолодало. Ледяная женщина! Смотрит в душу и режет без ножа.
— Как вас зовут? — спросила Маша.
— Тальина, — улыбнулась женщина. Ох, как же неестественно, по-змеиному.
— А что такое Орден?
— Сама увидишь.
— Вы меня извините, но я уже насмотрелась. Давайте вы мне расскажете про Мариэль, я послушаю и вернусь к себе, в свою жалкую «трешку», взятую под ипотеку. И я клянусь, что никогда и никому не расскажу, как побывала… эммм… — Маша огляделась, — где-то в параллельном мире и видела вас. И их, — она пальцем указала на флиомов.
— Мариэль, у тебя шок. Ты выросла в мире людей и не имела возможности общаться с представителями других рас. Все эти тридцать лет Орден искал тебя не покладая рук.
— П-простите, — Блин подергал Тальину за подол платья, — а нам заплатят за нее премиальные?
В зал вернулся Луисцар в одеянии из материала, по виду напоминающего что-то между кожей и плотным латексом. Куртка на косой молнии, со стоячим воротом, брюки, заправленные в сапоги на высокой подошве, — все до блеска черного цвета. Его пепельные волосы, прибранные с височных зон к затылку, казались еще светлее, глаза ярче, лицо воинственней. Щелкнув затвором бластера, Луисцар сунул его в кобуру на бедре и сказал:
— Я готов!
— Постойте! — запротестовала Маша. — Никуда я с вами не пойду!
— А мы и не пойдем, — пояснила Тальина. — Мы телепортируемся. В другой мир.
— О, Боже! — Маша всплеснула руками. — Еще один другой мир? И сколько их?