— Я ничего не помню, — призналась Маша, — если вы об этом.
— Орден назначит вам уполномоченного сотрудника, который поможет восстановить память расы. На данный момент вам готовы дать приют шесть ближайших миров. У вас есть особые пожелания к выбору нового дома?
Маша взглянула на Луисцара.
— Я хотела бы отправиться в Опретаун.
Совет снова зашушукался. Прошло несколько долгих минут, прежде чем ей ответили:
— Мы согласны удовлетворить вашу просьбу. Вопрос о вашем брачном союзе с Луисцаром будет решен в ближайшее время. Вы получите письменное уведомление о принятом Советом решении. Надеемся, вы потрудитесь восстановить память как можно скорее и поставить точку в деле о расе палал.
Это было довольно жестоко. Создалось впечатление, что Ордену наплевать, сколько рас погибает во Вселенной и почему. Маше стало обидно за палал, и она не сдержалась:
— Извините меня, многоуважаемые вы! Речь идет о вымирании целого мира, а вам важно поскорее поставить штамп на последней странице книжки по истории?
— Мариэль, — услышала она шепот Луисцара.
— И почему вы должны принимать решение о нашей свадьбе? — не унималась она. — Может, я не хочу за него замуж! А может, выйду прямо сегодня!
Один из членов Совета встал и, рыкнув, громогласно заговорил:
— Мы не в силах воскресить палал! Но мы должны точно знать, что уничтожило Палалию, чтобы в дальнейшем предотвращать подобные трагедии в других мирах. Прошло тридцать лет. Палал давно оплаканы. Что касается вашего второго вопроса, то вам следовало задуматься о том, что запечатленные пары оказывают влияние на всю Вселенную, и мы не хотим допустить ошибку. Тем более рождением полукровок, склонных к измене! Уж об этом императрица Тальина и император Луисцар должны были вас осведомить! Будьте любезны, отрекитесь от навыков, привитых вам недоразвитой расой, если не желаете быть сосланной в Трейс! Заседание объявляется закрытым!
Не единственный наследник Опретауна…
Полукровки, склонные к измене…
Маша могла с уверенностью сказать, что все это связано со странным поведением Тальины и Луисцара. Они чего-то боялись, в чем-то сомневались. Но они единственные, кого Маша знала в этой неизведанной ею части Вселенной. Она понятия не имела, чем обернется завтрашний день, но этот хотела провести среди более-менее знакомых лиц. В любом случае, есть еще пять миров, готовых принять ее — хранительницу памяти целой расы, которая еще утром была секретаршей, окованной кандалами ипотеки.
Выйдя из зала, Маша возмущенно зашипела:
— Нет, вы слышали этих уродов!
Стон толкнул ее локтем в бедро и приложил палец к своим лягушачьи губам. Другого намека заткнуться ей не понадобилось.
— О чем они говорили? — спросила она, посмотрев на Луисцара, забирающего бластер у охраны. — Что такого важного вы скрыли от меня?
— Давай поговорим позже, — сказал он. — К тебе это не имеет никакого отношения.
— Если забыть, что она палал, — вмешалась Тальина.
— Мама! Она не предательница! Она моя невеста! Будь добра, смирись!
Дружелюбность Тальины будто рукой сняло. Теперь она жалила Машу взглядом и негласным посылом необъяснимой враждебности.
Флиомы активировали телепортационные капсулы, и Маша вновь вошла в одну с Луисцаром.
— Я не нравлюсь твоей матери, — произнесла она, посмотрев в лицо императора.
— Она тебе тоже, — Луисцар улыбнулся. Впервые!
Засмеявшись, Маша покивала.
— У тебя красивая улыбка.
— Ты вернулась. Есть повод, — ответил он. — Как ты смотришь на небольшой пир? Праздник, в честь твоего возвращения? Музыка, вино, развлечения?
— Хм… Как много гадских людишек ты пригласишь поглазеть на меня? — с игривой задумчивостью спросила Маша.