— Да, у меня и у мамы, — Ева по дороге к телефону скинула мех на диван. — Подозреваю, эта индустрия жива только благодаря нам двоим.
Она взяла трубку, перегнувшись через стол, и встала возле подоконника, отвечая на звонок.
— Ева! Наконец-то, — выдохнула в трубке Света и начала отчитывать. — Мобильник отключен, на работе говорят, ты на больничном.
— Разрядился, наверное.
— Ходила уже к психологу? — Успокоившись, подруга вспомнила о насущных проблемах.
Ева едва не рассмеялась. Какой тут психолог… Если рассказать ей все, посоветует уже сразу к психиатру идти…
— Нет. Я другого специалиста нашла.
Специалист бесшумно подошел сзади и приобнял, положив теплую ладонь на живот, скрытый свитером. Его губы щекочуще коснулись уха:
— Не стоит говорить обо мне всю правду.
То ли от тихого шероховатого шепота, то ли от откровенного прикосновения, тело снова накрыло расслабляющим волнением. И сердцу ведь не прикажешь, оно всегда выдает с головой. Гулкие удары в груди начали быстрее разгонять кровь по венам. Холодившее нутро предвкушение обращалось жаром и приливало к щекам.
— И не собираюсь, — едва слышно отозвалась она
— Какого еще специалиста? — Возмутилась Света. — Ева, тебе нужна профессиональная помощь…
— Многопрофильного, — заверила Ева и прикусила губу, чтобы сдержать смех. — Лечит наложением рук.
Марк усмехнулся ей в шею, пощекотал пальцами голый живот и отпустил, позволяя закончить разговор. Света продолжила скептически возмущаться наивности и недальновидности подруги. Марк же, провожаемый взглядом Евы, забрал с кровати чемодан и отнес в коридор.
Глава 3
Боишься ли ты темноты?
Иногда безопаснее идти в собственной темноте, чем в чужом свете. Энтони де Мелло.
Припарковавшись у здания Комитета, Марк вышел из машины и галантно отворил пассажирскую дверь, помогая Еве выйти из машины. В шубе это было немного затруднительно.
— А я думала, у вас тут какой-нибудь мрачный готический особняк, скрытый заклинаниями и завесами, — она ступила на тротуар и осмотрелась.
Оживленная улица Питера с грязным растоптанным снегом, снующими машинами, торопливыми прохожими совершенно не создавала впечатления чего-то магического и тем более — волшебного. Разве что развешанные новогодние украшения невнятно претендовали на сказку, но и те днем не горели. Все буднично, шумно и серо.
— Хочешь что-то спрятать — оставь это на виду, — глубокомысленно проронил маг, придержав на мгновение Еву, перед которой почти бегом пронесся прохожий, спешащий к притормозившей маршрутке и не видящий никого на пути.
— Спасибо.
— Смотрю, ты и шагу уже без меня не можешь ступить.
— Этот мир полон опасностей! Я не виновата.
— И как ты жила до встречи со мной?
— Ох, эта прекрасная, скучная жизнь… — с ностальгией протянула она, шагая к стеклянным дверям.
— Признайся, просто реже из дома выходила.
Маг пропустил девушку вперед, в светлый просторный холл, а затем повел ее к стойке проходной. За ней дурным предзнаменованием маячила знакомая до зубовного скрежета седая голова. Будто почуяв добычу, охранник отвлекся от телефона и хищно сощурился. Фирменная улыбка молодого темного только придала его настрою мрачности и решительности. На Еву он едва взглянул.
— Семен, выпиши временный пропуск для девушки, — Марк подошел к стойке и положил на гладкую серую поверхность Евин паспорт.
Документ дежурный проигнорировал.