— Выходит, тебя убить пытались, и охранки твои обойти при помощи волшебного озера. Хитро придумали! — принялась я рассуждать вслух.
Елисей отреагировал на мои выводы удивительно спокойно и собранно, молодец парень! Взрослеет!
— Ты, сокол наш ясный, повспоминай на досуге, может, что приметил? Нам это крайне важно, — попросила я.
— Обязательно, — кивнул мне кривенький. — А говолить будем, что на меня покушались?
— А ты думаешь, эти умники еще не догадались? — я вновь медленно заработала ногами, буксируя царенка к берегу. — Предлагаю озвучить версию: оступился — упал, напугался — тонул, то есть недоразумение. И тихой сапой продолжать расследование.
— А вы, Малия Фасильевна, у Кощея сплашивали, кто все это затеял? — левый глаз косенкого был полон надежды.
— Спрашивала, Елисей! — печально вздохнула я, продолжая старательно работать ногами.
— А он? — царенок весь подобрался, что было неудивительно — на кону стояла его жизнь.
— Выкручивается, как уж на сковородке, а на вопросы не отвечает. Предложил продолжить наше расследование в его владениях, обещал полную поддержку.
— Вы ему велите? — хмурился парень.
— Поживем — увидим, — ушла я от ответа.
— Но он же Кощей Бессмелтный! — возмущался Елисейка, будто я сказала несусветную глупость.
— Бабушка твоя — баба Яга! А оказалась нормальной женщиной. Давай и бледненькому дадим второй шанс. Может, и он окажется прекрасным…
— Мужчиной? — не веря в мой бред, спросил оболтус.
— Дедушкой! — припечатала. — Я же ему в пра-пра-правнучки гожусь, вот и не путай меня!
Глава 6
Увлекшись транспортировкой царенка и мыслями о предстоящем расследовании, не заметила, того, что уже бьюсь коленями о дно, а также окружающий нас шепот. Последнюю мою фразу отчетливо слышали все, стоявшие на берегу! Они косились на Кощея, и по их лицам можно было понять, что меня не ждет ничего хорошего. Хотя, почему? Бессмертный же сам шутил по поводу пра-пра-пра… Или ему можно, а мне нельзя? Странно все это!
Я встала на колени и отпустила косенького:
— Елисей, хватит бревном прикидываться, вылезай на берег! — скомандовала я.
Царенок в тот же миг перестал изображать из себя надувной матрас и сел на дно, затем поднялся на ноги и, чуть покачиваясь, поковылял к бабе Яге.
— Мама, мама! Тетя Маша! Тетя Маша! — услышала я перепуганные крики сынульки и Источки. — С тобой все в порядке?
— Да, малыши! Все хорошо! — с усилием улыбнулась я. — Не только вам захотелось искупаться! Мы с Елисеем тоже решили поплавать!
Шутить получалось плохо, но я старалась. Судя по недоверчивым мордашкам, дети мне не поверили.
— Выходи из воды, мам! — в глазах моего перепуганного малыша стояли слезы.
Материнское сердце дрогнуло, как и ватные материнские ноги, но усилием воли я встала и, подойдя к своему ребенку, обняла его. Тут же ко мне подбежала не менее перепуганная девочка, которую я тоже заключила в свои объятия.
— Все хорошо! — шептала я. — Нечего реветь! Вон, всю меня измочили!
— Так ты и так вся мокрая, тетя Маша! — забыв про слезы, удивилась Иста.
На детскую догадливость я лишь широко улыбнулась.
— Маша, ты чего в воду полезла? — громко удивилась баба Яга, изволившая-таки выйти из зарослей уже высушенная и одетая, и явно не спешившая спасать свою младшую кровиночку. — Елисей же потонуть не мог!
— Но ведь тонул! — я тоже имею право на очевидные ответы.