Сорин наклонился, глаза его были заинтересованными, а лицо жестким.
— Так ты проводил с ней время наедине?
Габриэль нахмурился.
— Конечно, да.
— И все же ты все еще жив, — пробормотал Сорин расслабляясь, поглаживая свою козлиную бородку. — Интересно.
— Нет, правда, — возразил Габриэль, ему это уже надоело. — Что если она не та, кем вы ее вообразили.
Никто не ожидал взрыва смеха Сорина. Все подскочили от звука, обеспокоенные, как громко он прозвучал в комнате.
— Ты чертенок, получишь то, чего хочешь, — он улыбнулся. Это была не хорошая улыбка. Она была темной и зловещей. — Но ты — самый большой идиот, которого я когда-либо встречал.
Челюсть Габриэля напряглась и он до боли сжал свое колено, когда прикусил свой язык, чтобы не накинуться на хозяина дома. Он знал обо всем вооружении, рассредоточенном в комнате, и знал, что будет бессилен против этого здоровяка в этой битве. Сильный или нет, Сорин Фанер был, очевидно, квалифицированным убийцей.
— Теперь, когда ты сосредоточился, — голос Сорина прогрохотал, когда он поднялся на ноги. — Я хотел бы показать тебе немного нашей истории, чтобы раскрыть тайну бедной Розалин.
Сейди подалась вперед, желая услышать больше, даже если это прозвучит из уст зловещего старика. Уильям выглядел больным, вжимаясь в стул, в то время как Николай остался у двери.
— Вы когда-либо слышали о Черной христианской церкви? — спросил Сорин, указывая на картину на стене. Камень, странно строящий, выглядел заляпанным, как будто сажей или грязью.
— Конечно, нет, — сказала Сейди. — Почему нас должно заботить все в вашей глупой стране?
Уильям шикнул на нее, чтобы утихомирить ее, но Сорин просто улыбнулся.
— Поскольку моя дорогая, ваша подруга Розалин родилась в этой церкви.
Сейди снова бросила испуганный взгляд на картину.
— В церкви?
Сорин возвратился к своему месту, тыча пальцем вверх.
— Не как ребенок. Как семнадцатилетняя девочка.
— Вы подразумеваете, что это — там, где она стала мертвой, — догадался Габриэль, закатывая глаза. Равнодушное пожатие плеч Сорина возмутило Габриэля. Почему Сорин был так сосредоточен на Розалин? Было не похоже, что они могли доказать, что она была той, кто убил родителей Николая.
— Девочкой, которую вы знаете как Роуз, был рождена как Розалин Драгомир, английское имя, данное со стороны ее матери, которой я верю. Ее отец, был очень жаден к богатству и престижу, он отдал свою прекрасную дочь в руки Владимира Енеске. Бедная Розалин знала, что он был мерзким человеком, но она понятия не имела, что он был вампиром. — Глаза Сорина запылали, это испугало Габриэля. Он был одержим.
— Так что же произошло? — спросила Сейди, увлеченная историей.
— Владимир убил всех гостей на свадьбе. — Его голос был монотонным, как будто он уже был не заинтересован ужасными деталями. Конечно, вероятно это было не так. Рассказ подобный этому, был легендой в Румынии, переданной от родителя ребенку как предупреждение от бесед с незнакомцами или прогулок в ночное время суток. Сейди зажала нос.
— Как ужасно.
Усмешка Сорина превратилась в хитрый взгляд.
— Вы еще не услышали большую часть. — Он двинулся к картине молодой девушки со снежной кожей и бледно-розовыми губами. Ее светлые волосы потрясающе контрастировали со сверкающими нежно-голубыми глазами. — Это была младшая сестра Розалин, Адель Драгомир. Она была последней, кто умер.
Габриэль смотрел на портрет, привлеченый глазами лани, которые просто захватили его в плен. Хотя их цвет отличался от глаз Розалин, но они излучали тоже тепло. Не было никакого сомнения в ее родстве с девушкой, которую он любил.
— Я уверен, что вы рассказываете нам это с каким-то умыслом, — подсказал Габриэль, его сердце колотилось в груди. — Продолжайте.
Сорин кивнул, возвращая свой пристальный взгляд к трем друзьям, сидящим на его кожаной кушетке.
— Кровь Аделы была своего рода инструментом, который использовали, чтобы проклясть ее сестру. — Габриэль фыркнул с отвращением. Сорин поднял брови. — Вы не верите мне?