— Они были убиты, как и все в той комнате. Той ночью были убиты более чем двести человек.
— И они нашли … следы зубов? — спросил Габриэль, скривившись на последних словах. Он просто не мог вообразить Роуз, погружающую клыки в чью-то шею, также как и себя. Николай неловко замялся.
— Ладно ….нет. Мой дядя сказал, что они потерпели неудачу, в поисках доказательств.
— Почему нет? — задала вопрос Сэйди, ложа подбородок на колени. Она никогда не призналась бы в том, что ей было страшно, но это было так. Очень страшно!
— Там не так уж много и осталось. — Голос Николая казался монотонным, как будто он читал очень скучный отчет вместо того, чтобы говорить о его убитых родителях.
— Это нормально? — спросил Уильям, глотая, и хватаясь за руку сестры.
— Нет. Не нормально. Большинство вампиров просто истощают свою жертву и отпускают. Им не нравится гласность. Они не хотят, чтобы мир узнал о их существовании.
Габриэль подался вперед, чувствуя, что он что-то упустил. Внезапно его озарило.
— Роуз кусала когда-нибудь нормальным способом, как вампир? Кто-либо когда-либо видел ее укус на человеке?
Николаю опять стало неловко.
— Я ничего об этом не знаю.
— Значит, ты просто предполагаешь, что она — вампир, — Габриэль усмехнулся, уверенный, что он был близок к оправданию своей любимой Розалин.
— Я не знаю, Габриэль. Это кажется мне довольно ужасным, — мягко произнесла Сэйди, ее глаза, были округлены от страха.
— Только не ты, — простонал Габриэль. — Так теперь ты думаешь, что она — кровосос?
Сейди пожала плечами.
— Я уже не знаю, что думать. Единственная вещь, которую мы действительно знаем, состоит в том, что семья Роуз опасна, и мы сейчас направляемся прямо к ним.
Тяжелая тишина опустилась и заполонила то малое пространство, в котором они находились. Никто не посмел выразить словами их страхи. Даже если Роуз и не была вампиром, ее семья и биологический отец Габриэля, очевидно участвовали в садистских массовых убийствах. Габриэль не мог не задаться вопросом, во что они ввязались.
— Мой дядя знает что делать, — произнес наконец Николай, нарушая тишину.
Габриэль поглядел потрясенным, когда они въехали в высокие кованые ворота. За его пределами, вниз вела извилистая дорожка, там стоял большой камень покрытый плющом. Габриэль вздрогнул.
— Мы уже на месте? — Он не был уверен, что он был вполне готов встретиться лицом к лицу с тем, что лежало за его пределами.
— Время летит, когда ты боишься до смерти, — мрачно пробормотал Уильям.
Николай поговорил с человеком, охраняющим вход, высунув голову из лимузина, ворота тихо застонали, открываясь. Этот звук зловещим эхом отозвался в теле Габриэля. Шины хрустели по гравию, когда они тихо въехали на дорожку.
Габриэль испытывал желание высунуться и закричать на водителя, чтобы тот поторапливался, но другая часть его боялась выйти из безопасного автомобиля. Как только лимузин полностью остановился, водитель вышел. Он был огромен с широкой грудной клеткой и коротко остриженными волосами. Зубчатый шрам пересекал его лицо до самого горла, исчезая в черной униформе.
— Хорошо, все не так жутко, — пробормотала Сейди, поскольку Николай появился, останавливаясь и протягивая ей руку.
Габриэль должен был согласиться. Он попытался не пялиться на шрам человека как на превращенную жаровню и быстро пошел, останавливаясь у огромной двери.
— Кто живет здесь? Великаны? — слабо пошутил Уильям, отклоняясь назад, чтобы посмотреть на верх двери, которая на пятнадцать футов возвышалась над ними.
— Это простой выпендреж, — захихикал Николай, хватаясь почти невидимую ручку двери. Нормальная по размеру дверь открылась внутрь, ведущая в темный зал.
— Я не могу представить, что ты живешь здесь, — задохнулась Сейди, бессознательно цепляясь за Николая. Он улыбнулся ей, сжимая ее руку.
— Довольно угнетающе, да?
— Без шуток, — пробормотал Уильям, идя рядом с сестрой.