И мгновенно вижу в его глазах вспышку приятного удивления, но останавливаю его прежде, чем он раздует тему, относящуюся лишь к его чрезмерной самоуверенности, предупреждая крайне серьёзным взглядом. Но этого и не стоило делать, уже через секунду из его взгляда пропадает всё озорство.
— Чаще всего, — поправляет меня Алек, как будто это имеет какую-то разницу. — Но теперь я даже в этом не могу быть уверенным.
Что-то в его голосе принуждает меня уделить особое внимание последним словам.
— Что это значит? — не понимаю я.
Алек мрачнеет, секунд пять он просто смотрит на меня, словно видит в последний раз, а затем он шагает вперёд, подходя вплотную ко мне. Его напряжённое тело касается моего, и всё вокруг нас становится блёклым.
Мысли всё тише, сердцебиение громче.
Алек проводит пальцами по прядям моих волос, и я буквально не могу справиться с дрожью.
— Это — не так важно сейчас, — низким, тихим голосом произносит он. — Важнее то, что всё-таки мои предположения подтвердились.
Сложно, но у меня получается удержать веки открытыми. Злость и обида всё больше сходят к нулю. Возможно, я понимаю, что Алек на самом деле просто не хотел, чтобы его догадки подтверждались.
— Хорошо, — медленно проговариваю я, тут же осознавая, насколько разрознены слова с очевидностью. — Тогда что нам теперь делать?
Челюсть Алека напрягается, когда он говорит:
— Готовиться.
Киваю, и кажется своим видом, немного взволнованным, даю понять Алеку, что больше не злюсь на него, потому что он притягивает меня к себе, обнимая за плечи.
— Значит ли это, что ты больше не против, чтобы Марко тренировал меня? — интересуюсь я, когда угроза ссоры полностью миновала.
Алек медлит с ответом, но в итоге даёт его голосом, который точно не сойдёт за благосклонный.
— Нет, не против. Но, если честно, не представляю, как смогу контролировать себя, когда ненароком увижу на тебе синяк или ссадину.
Морщусь и запрокидываю голову назад, чтобы посмотреть на Алека.
— Хочешь сказать, что всё будет так плохо?
Он роняет на меня взгляд.
— Ты должна понимать, что Марко — не простой охотник, принцесса. И он не всегда знает, когда лучше остановиться.
Пропускаю большую часть слов, потому что меня интересует совершенно другое.
— Почему тогда ты больше не отговариваешь меня?
— Потому что у меня было время успокоиться и подумать, пока мы шли. Я не рассматривал вариант, что ты согласишься, но теперь, когда всё решено, понимаю, что Марко прав — я не могу сам тренировать тебя. Когда тебе это точно не помешает.
Не совсем логичное объяснение, но я его принимаю, хотя и осознаю, что есть что-то в голове Алека, что противоречит ему самому. Что-то, что он пытается не обдумывать. И возможно, нам пора перестать обсуждать эту тему, пока Алек не ушёл в свои мысли слишком глубоко. Прижимаюсь щекой к его груди, ухом к его равномерно стучащему сердцу, желая забыть весь последний час.
И на самом деле это — очень просто, когда могу обнимать Алека так, словно мы остались совершенно одни на планете.
Минута, две, три; бесценные секунды такого просто благоговения умирают одна за другой. И мне грустно только от мысли, что нельзя вот так провести целую жизнь. Хотя, можно было бы и попробовать.
Но уже поздно…
Чувствую, как движется подбородок Алека на моей макушке, и понимаю, он о чём-то серьёзно размышляет, практически видя выражение его лица.
— Знаешь, я хочу пригласить тебя на свидание, — произносит Алек с задумчивостью в голосе, словно рассматривает какой-то вариант.
Я так резко отпрянула назад, что Алек едва успевает меня удержать в прежнем положении.