Я распахиваю глаза и смотрю на потолок, подернутый дымкой сумрака. Откуда-то сбоку исходит размеренное пиликанье, тусклый свет заполняет комнату теплыми красками. Я моргаю раз-другой, пытаясь избавиться от пелены перед глазами. Очень хочется поднять руку и потереть их, но я чувствую, что сил на это нет. Поэтому мне остается лишь лежать и пытаться вспомнить, что же произошло, раз я нахожусь в больнице.
С утра отец сообщил мне новость об ужине, днем я сдавала последние экзамены и зачеты, вот Кристи уезжает из института, а я еду в метро. Звонок мамы, супермаркет, яблоки, рассыпавшиеся по асфальту… начищенные ботинки и холодный колкий, словно лед, взгляд серых глаз. Я чувствую, как сердце делает кульбит, а приборы это фиксируют, начав пищать чаще.
В том, что в моем нынешнем состоянии повинен незнакомец с парковки у меня нет сомнений. «Урод!» И что он со мной сделал? Отец его из-под земли достанет и на кусочки порвет!
Я усмехаюсь про себя, вспоминая, какой странный сон мне снился, пока я, по-видимому, была в отключке. Подсознание выдало, что этот гад женился на мне, потому что я для него истинная пара. Ха-ха-ха. Я вздрагиваю в приступе немого смеха.
Это время как раз выбирает медсестра, чтобы проверить пациентку. Увидев, что меня, по всей видимости, нехило так одолел припадок, она выскакивает из палаты. И уже через несколько секунд в дверях появляется врач с серым лицом. Он оглядывает мою довольную моську, которой я так и не смогла придать выражение серьезности, и тяжело вздыхает.
— Как вы себя чувствуете? — осведомляется мужчина.
— Голова… болит, — хриплю я, растрачивая последние силы. Веки тяжелеют. Держать глаза открытыми становится все трудней.
— Главное в себя пришли, — с облегчением бормочет доктор. — Знаете, ваш муж чуть меня до инфаркта не довел…
«Муж? Бред какой-то. Наверное, я уже сплю».
Следующее пробуждение не в пример легче. Хотя я и задаюсь в первые секунды вопросами: «Кто я?», «Где я?», «Что происходит?». Но увидев рядом маму, сразу же все вспоминаю. Она выглядит уставшей. Даже думать не хочу, что ей пришлось пережить. Я единственный ребенок в семье, и потерять меня для родителей то же самое, что лишиться смысла жизни, знать, что все годы были прожиты зря. Возможно, мама еще может и родить мне братика или сестричку, но это не уменьшает мою ценность для родителей.
— Мам, — шепчу я и улыбаюсь ей, когда она поднимает голову.
— Девочка моя, — отвечает она. Ее теплые нежные руки гладят меня по волосам. — Как себя чувствуешь?
— Неплохо, — проанализировав свои ощущения, констатирую я. — Голова, правда, все еще болит.
— Пройдет. Здесь хорошие врачи. Они тебя быстро поставят на ноги.
— А папа где?
— Здесь. Мы все здесь. Нас пускают по очереди, — улыбается она. — Пробивались с боем.
Я хмыкаю. Да уж. Папа небось на уши всю больницу поставил.
— Мне бы с ним поговорить.
— Поговоришь, конечно. Я только недавно его сменила и не собираюсь уступать ему очередь раньше времени, — смеется она. Волей-неволей я улыбаюсь ей в ответ.
— А что с тем, кто…
— Он в коме, — мама сразу же понимает, о ком я. — Охрана вовремя подоспела на помощь.
Точно. Несмотря на то, что родители дали мне свободу. Она все же была относительной. Охранники повсюду меня сопровождали. Я не знала, как они выглядят, да и ни разу так и не смогла их засечь. Однажды мы с Кристи, ради спортивного интереса конечно, даже устроили им засаду, но ничего не вышло.
— Ты только себя не вини, — шепчу я. — Никто же не знал, что так получится, — мама на мгновение меняется в лице. В ее взгляде проскальзывает непонимание. — Теперь мне еще и перед папиным знакомым извиняться. Или он так и не пришел на ужин?
— О чем… О чем ты говоришь, Шерри? — дрожащим голосом произносит мама. Теперь я смотрю на нее, недоумевая от ее реакции.
— Ну как же… Ты позвонила, сказала, что нужны яблоки. Я купила их и на парковке… тот человек, — я запинаюсь от воспоминаний. Встретиться еще раз с тем взглядом… «Нет, ни за что в жизни».
— Шерри, — шепчет мама и тут же подносит ладонь к губам. — Я… я сейчас.
Она чуть ли не бегом покидает палату, а я провожаю ее взглядом. «Да что происходит, черт возьми?»
Дверь снова открывается через пару минут.
— Мам… — начинаю я и осекаюсь, когда на пороге вижу знакомую фигуру. «Нет-нет-нет!!!» Его взгляд, кажется, замораживает все вокруг. Я впадаю в оцепенение. Приборы прекрасно выдают мое состояние — лед снаружи и бурю внутри. Сердце, кажется, сейчас выпрыгнет из груди. Перед глазами уже пляшут круги.
— Не подходи… не подходи… не подходи, — твержу я вновь и вновь. Ему и не нужно приближаться, чтобы довести меня до истерики. И когда он делает шаг в комнату, я вскрикиваю. Одновременно с этим приборы, захлебываясь, начинают пронзительно верещать.