— Ты же знаешь, что можешь мне рассказать, — смягчился Костя.
Дело было не в том, что я могла или не могла, а в том, что всё сложилось так, что теперь я как бы должна это сделать. Вот вам и боролась за раскрытие секретов! Ирония в том, что напоролась на собственные.
Смирившись с неизбежным, я подошла к фотографии, висящей возле книжного шкафа. Юная девчонка, так мало похожая на меня теперешнюю, беззаботно улыбалась. Рядом с ней стоял такой же улыбающийся мальчишка.
Костя подошёл ко мне и тоже стал рассматривать фотографию.
— Ты не знал меня прежнюю, — тихо сказала я. — Ты никогда не спрашивал меня ни о чём: почему у меня мало друзей, и телефон звонит только по работе, почему живу я отшельником?
Сложно было подбирать слова, не говоря уже о том, как трудно было их произносить, выпускать наружу то, что я так старательно и долго прятала внутри даже от себя самой.
— Не пойми меня неправильно, это был мой выбор, — вздохнув, продолжила я. — Но иногда мне кажется, что не такой уж и мой.
— С ним что-то случилось?
— Его сбила машина, когда он выехал на велосипеде на дорогу. Его даже не успели довести до больницы. Травмы не совместимые с жизнью. Так сказали медики. Официальной версией было, что у него погас фонарик, и машина его просто не заметила. Но неофициально говорили, что он просто его не включил, что он…
Я не могла это выговорить. Да и не надо было. Костя всё понял без слов. Он обнял меня, и говорить банальностей вроде "ты в этом не виновата" не стал, за что я была ему очень благодарна.
Что ж, осмелюсь предположить, что этого Игорь и добивался — возвести между нами стену, сначала спровоцировав Костю раскрыться передо мной, а теперь раскрыть меня перед ним.
Пока я боролась с поступившим к горлу комком, погас свет.
— Это не я. — Костя выглянул в окно. Свет пропал не только у нас, но и в остальных домах.
— Снова ребята расшалились. У тебя есть свечи?
Когда с освещением моей убогой гостинки было покончено, я поймала себя на мысли, что у меня было гораздо уютнее, чем мне казалось. Хотя, наверное, всё дело было в свечах и их тёплом свете.
— Я где-то читал, что в Ночь всех святых принято зажигать свечи и ставить их на окна, чтобы заблудшие души наших близких могли отыскать дорогу к нам.
К горлу снова подступил комок. Меня тронули его слова и взгляд, ничуть не изменившийся потому, что для него не изменилась я. Я только сейчас поняла, что Костя принимал меня такой, какая я есть со всей темнотой, тайнами и недостатками.
Он протянул мне тонкую свечу. Я зажгла её и накапала немного воском в стакан, служащий подсвечником. Поставив её на окно, я подумала про Данила. Надеюсь, он найдет дорогу, хотя я сильно сомневаюсь, что она приведёт его ко мне.
Я повернулась к Косте. Он внимательно наблюдал за мной. Огни свечей снова загадочно засверкали, отражаясь в его глазах. Я заметила, что он так и не застегнул пуговицы на рубашке.
Ход моих мыслей замедлился. Игорь, его слова — всё снова отдалялось от меня, фокусируя моё внимание исключительно на близости мускулистого тела, которое мне так хотелось ласкать.
По телу побежали электрические разряды. Стало жарко. Я провела пальцами вдоль растёгнутых пуговиц, плавно переходя к мягким волосам на его груди. Оставшиеся пуговицы растегнулись сами. Рука опускалась всё ниже, лаская каждую родинку, каждый миллиметр его тела до самого пупка и ниже.
Касаясь шершавой ладонью моей кожи, он целовал меня одновременно растёгивая моё платье. От соприкосновения наших рагорячённых пылким желанием тел погасли свечи, и комната погрузилась в темноту, оставив лишь каплю света в виде свечи, тоскливо горевшей на окне.
Глава 12. Проникновение
Его пальцы виртуозно чертили замысловатые узоры на моей спине. На улице моросил дождь. Мы провалялись в постели до обеда. Под оделом было так тепло и уютно.
— Ты храпела ночью, — выводя новую завитушку, задумчиво произнёс он.
— Вместо того, чтобы спать, ты слушал мой храп?
— Он мешал мне уснуть, — наиграно сердито ответил Костя. Я расмеялась и ущипнула его.
— Дурачок!
Он встал, а я наблюдала за его прекрасным телом, пока он собирал с пола свою одежду. Поразительно, сколько нежности может скрываться в такой отнюдь не хрупкой оболочке. Ммм…
За завтраком или, точнее, обедом я витала в облаках, каждый раз глупо улыбаясь, когда ловила его взгляд, а взгляд он не отводил вообще.