— Что же вы? Академия тот еще агрессор! Зачем вам здесь находиться?!
— Что бы избежать давления с другой стороны! — прошипела я.
— Это с какой же? — проявил неподдельный интерес мин Самитрэн.
— Не важно, — процедила я.
Он насмешливо усмехнулся, а затем провел пальцем по моей щеке, следующие его слова пошли в разрез со столь нежным жестом.
— Запомни, девочка, правила игры поменялись. И не советую маленьким, глупым, взбалмошным ведьмочкам их нарушать.
Под его взглядом мне сделалось как-то не по себе. Сглотнула, а ректор, убедившись, что слова дошли до адресата, развернулся и стал удаляться, его хвост такого же цвета, что и волосы обернулся вокруг бедра.
— У-у-у, хмырь белобрысый!
Почувствовала, как меня приобнимают за плечи.
— Не парься, Мир! — ободряюще сказал Эрнест. — Вокруг вообще много уродов.
Я все еще смотрела в след ректору.
— Ладно, давайте вернемся к уборке, — мрачно предложила и посмотрела на швабры, которые под моим взглядом сбились в кучу и прижались к стене. "Вот мы. Вот наши тряпки. Мы сдаемся".
— А ну живо! — рявкнула я на них, а потом стала напевать похоронный марш.
Не знаю, подействовала на них мелодия или мое не самое лучшее настроение, но полы они мыли быстро.
— Между вами так и кипят страсти, — заметил подошедший Арнольд.
Я фыркнула, не сбиваясь с ритма.
— А ты уверена, что между вами, — он хмыкнул, — ничего не было, кроме как взаимной неприязни и твоей выходки в зале?
Мягкие губы нежно ласкают мои, вибрация проходит по телу, заставляя ноги подкоситься… Рука проводит по спине, рождая миллионы мурашек на коже…
Я сбилась, а потом помотала головой отрицая мысли и предположение Арнольда.
— Ну ладно, — легко согласился он.
Однако чувствовала я, что он мне не поверил. Через несколько минут мы перешли на второй этаж, там также оперативно убрались и с чистой совестью пошли по общежитиям. Парни решили меня проводить, я не протестовала. У дверей я обняла их по очереди, поблагодарила за помощь и, рассылая воздушные поцелуи, зашла в общагу. Там быстро поднялась на нужный этаж, подошла к комнате и насторожилась. Из нее доносились очень подозрительные звуки. Бамц. Бдыщ. «А ну иди сюда, собака лысая!». Бамц. Бдыщ, бамц, бамц! Преисполненная самых скверных предположений я открыла дверь.
Держась за косяк, я не знала стоять мне или падать. В комнате был полный крах… Вещи из шкафа разбросаны по полу, там же в беспорядки валялись подушки, одеяла и покрывала с кроватей. Одна штора была сорвана, другая перекручена. Действие происходящее в комнате также было далеко от мирного… От стены до стены носилась метелка, на поворотах ее заносило, и раздавался тот самый "бамс". За ней бегала Аля и выкрикивала нелестные эпитеты в ее сторону. Моя лапочка периодически шалила: ударяла прутиками подругу по лицу, на что она орала: "Ах ты тварь! Поймаю, ветки твои повыдергиваю!". В ответ метелка изображала движение на манер "бла-бла-бла", шлепала ведьмочку по лицу и взмывала под потолок. Подруга залезла на кровать и стала прыгать, пытаясь достать мое транспортное средство. Что немало важно, прыгала-то она на моей кровати, а спальное место мне еще очень нужно, поэтому я решила прекратить этот сумбур.
— Ага, попались! — запрыгнула я в комнату с горящими глазами и распахнутыми для ловли руками.
Сие незамысловатое действо ввело в ступор девочек, и они застыли: одна под потолком, другая с занесенной рукой на кровати.
Метла сориентировалась первой и, шибанув Алю по лицу, полетела мне за спину. Ведьма, издавая боевой клич, понеслась за ней.
— Все! Тайм-аут! — крикнула я, останавливая садистки настроенную подругу.
Затем схватила метелочку и хорошенько потрясла ее.
— Перестань пакостничать! Надо чувствовать тонкую грань, где вредность превращается в откровенное хамство и безобразие! — отчитала я ее.
Она приуныла, даже прутики, раньше по-боевому торчащие, поникли.
— А ты, — обратилась я к подруге, — ведьма-третьекурсница! И не смогла остановить какую-то метелку, что бы предотвратить этот погром?