- Так, значит, это правда, — больше обращаясь к себе, чем к нему, произнесла я. — Но почему я узнала об этом едва ли не самой последней? Дядя действовал от моего имени, как будто моё желание не значит ничего.
— Вас это обидело? Многие так делают.
Торн был сама любезность, смотрел, как мне показалось, с сочувствием и пониманием, но я не хотела себя обманывать.
— Обидело ли меня? — хотелось крикнуть: «Да! Конечно обидело!», но он не поймёт. Для него я — не человек со своей волей и целями, а одна из ступенек лестницы, по которой он поднимется вверх. — А как вы думаете?
— Посмотрите на это с другой стороны, Рози, — он вольготно развалился на сидушке, будто его ничто не смущало. — Вы будете под моей защитой и покровительством, ни в чём не будете знать отказа. Это ли не мечта каждой юной девицы — выйти замуж за уважаемого человека?
Он был уверен в своей неотразимости, это читалось в каждом жесте, в осанке, в наклоне головы. Его тёмные волосы лежали с элегантной небрежностью, будто он с утра просто прочесал их пальцами, гладко выбритый подбородок, нос, скулы — все черты его были немного резки, но удивительно гармоничны, будто он был рождён специально для того, чтобы разбивать женские сердца. Снова пришлось признаться перед самою собой, что Торн — видный мужчина, но… это и всё.
Этого мне было мало.
— Понимаете… — начала я как можно спокойней, призывая на выручку всё своё терпение, хотя, если присмотреться, можно было заметить, как дрожат мои пальцы. — Понимаете, я не могу выйти за вас замуж. Я не люблю вас, — и посмотрела на него с мольбой, потому что знала — напором и дерзостью могу разозлить его. Уж лучше искренняя прямота.
А ещё в памяти отчётливо вспыхнуло видение загадочной комнаты, комод со всем содержимым, пьяные раскованные гости.
… он мучает людей?
— Он делает с людьми не больше того, чего они сами желают…
Странный ответ Люси, но надо ли мне знать, что он означает? Ясно одно — такая жизнь не для меня.
Торн усмехнулся беззлобно, как будто своим потаённым мыслям, и сгрёб своими крупными ладонями мои руки. А я не смогла воспротивиться, я была разбита после пережитого, после всех душевных волнений, и не чувствовала себя целой.
— Какое вы ещё дитя, — промурлыкал он, перебирая мои пальцы. — Но я понимаю, вы напуганы, в прошлый раз я повёл себя немного бестактно — уж простите невежду. Но я вас умоляю, при чём здесь любовь? В современном обществе важно то, что супруги могут дать друг другу.
— Но вы могли бы найти другую невесту из знатного рода, гораздо более богатого, чем мой.
— Кажется, мы это уже обсуждали, Рози. Вы меня вполне устраиваете. К тому же, в столице ещё помнят вашего отца, и вашего деда — род Эвлишей когда-то был знаменит, и вместе мы вернём ему былую славу. Но что же вы смотрите на меня такими глазами, будто я вам признался в том, что расчленяю невинных девиц?
«Потому что я не доверяю вам» — подумала я, но вслух сказать ничего не успела — он продолжал:
— Послушайте, может, вы обижены на меня за то, что у нас не было помолвки? Но по закону она необязательна, у нас сразу будет свадьба, там будут все мои друзья из высшего света, а у вас будет чудесное платье и обручальное кольцо. Я заказал самое дорогое, вот увидите.
— Я не продаюсь, господин Глоуд, — я покачала головой и упрямо сжала зубы. Хотела забрать у него свои руки, он подержал немного, смотря на меня прямо и откровенно, потом отпустил и расхохотался.
— А вы мне определённо нравитесь! Маленькая гордячка, — и сверкнул глазами, а мне вдруг вспомнились другие глаза.
Мерцающие. Зелёные и удивительно ясные глаза с портрета.
— Меня бабушка дома ждёт, мне пора идти.
Всё время разговора экипаж стоял на месте, тишина наполняла воздух вокруг нас, и казалось — я отрезана от мира вместе с этим человеком.
— Кстати, почему бы мне не познакомиться с вашей бабушкой?
— Не думаю… — начала я, но Глоуд бесцеремонно отвернулся и, высунувшись в окно, дал распоряжение кучеру.
Я приложила ко лбу ладонь и тяжко вздохнула. Он был таким же настойчивым и опасным, как его имя.
Терновник и Роза. Чьи шипы окажутся острее?
Глава 37. Решимость.
Когда Торн покинул нас, я выдохнула с облегчением.
Мне не хотелось его присутствия в своём доме — месте, где я ощущала хоть какую-то защиту. Не хотелось подпускать его слишком близко, но он не считал нужным заботиться о моих желаниях, должно быть, уже вовсю репетировал роль мужа.