Хрустальные крохи засвистели. Со всех сторон к ним слетались сородичи, заменяя собой уставших. Ветер швырял в лицо Генриха потоки алой воды. Из-за сильного дождя и немалого веса крупного рослого мужчины драконы летели медленнее, чем хотелось бы. Но вряд ли машина Дана тоже сможет набрать скорость при такой погоде. Так что их шансы почти равны.
— Мы еще посмотрим, кто кого переиграет! — выкрикнул Генрих, глядя в кровавого оттенка небеса.
14 глава
Расчет Генриха оказался верен. Когда драконы доставили его в Главную Канцелярию Ордена, первое, что он увидел, была брошенная у входа машина Дана. На открытой двери повис, зацепившись лапой, маленький плюшевый мишка. Значит, дети с Эммой уже там, внутри.
Генрих ворвался в здание и помчался по лестнице вниз, в подвал, где располагалось Хранилище Ордена. Канцелярия была пуста. Под ногами валялись в спешке брошенные бумаги и кучи золы. Видимо, в последние минуты здесь жгли самые важные документы.
— Боже, не дай мне опоздать! — шептал Генрих на бегу.
Он успел вовремя. Тяжелый кованный сейф Хранилища был открыт. Возле него стоял Дан, держа в руках артефакт портала: прозрачный шар с золотистыми прожилками. Рядом с ним стояла заплаканная Эмма с ссадинами и синяками на лице, с младшей дочкой на руках. Завёрнутая в жемчужно-белое одеяльце, девочка десяти месяцев от роду, нахмурив бровки, тихо лепетала что-то на своем младенческом языке. Сын десяти лет и дочка шести лет крепко вцепились в юбку матери.
Увидев Генриха, Дан усмехнулся и швырнул шар на пол. Ослепительная вспышка озарила Хранилище и в воздухе появилась горящая золотом дверь. Дан быстро шагнул внутрь. Эмма с детьми успели сделать только один шаг по направлению к двери. Генрих оценил ситуацию: портал будет открыт всего одну минуту. На схватку времени нет. Дан намного сильнее его, а ярость десятикратно увеличит его силу. Остаются только быстрота и хитрость — самое проверенное оружие. И эгоизм Дана как спасательный круг. Генрих слишком хорошо его знал. Многие из близкого окружения считали, что Главный Наместник Покоя просто не способен любить. Они ошибались. Дан умел любить сильно, преданно и вечно. Себя. Единственного, кого считал достойным великой любви. На этом и решил сыграть Генрих.
— Нет! — закричал он, прыгнул на Эмму, выхватил из ее рук младенца, второй рукой подхватил мальчика и бросился к выходу из Хранилища.
Эмма взвыла и бросилась за Генрихом. Старшая дочка, громко плача, не отставала от нее ни на шаг. Генрих выскочил в коридор и обернулся. Дан стоял в дверном проеме портала, окруженный золотым ореолом света. Дверь начала медленно закрываться. Он протянул руку вперед и крикнул:
— Эмма! Пойдем со мной! Мы потом вернемся за детьми, обещаю! Я прощаю тебе предательство!
— Нет! Я не оставлю детей здесь! — Эмма метнулась к Генриху, вцепилась в дочку и рванула на себя. — Пусти, мерзавец! Отдай моих детей!
— Отпусти меня! Я хочу к папе! — мальчик пнул Генриха ногой в бедро.
Извиваясь, как змея, ребенок попытался вырваться из сильных мужских рук. Но Генрих зажал его намертво. Он быстро оценил обстановку: Дан еще может выскочить из портала, попытаться убить его, забрать детей. Словно услышав его мысли, Дан шагнул вперед. Генрих вжался в стену и прижал к себе младенца. Второй рукой он продолжал крепко держать извивающегося мальчика. Позиция была очень неудобной. Если Дан сейчас вдруг бросится на него, придется отбиваться от крепкого высокого противника в узком коридоре. А ему даже нечем держать кинжал. Обе руки заняты детьми. Кого из них выпустить из рук? Младенца или мальчика?
— Эмма! — снова крикнул Дан и сделал несколько шагов к двери.
— Дан, сделай же что-нибудь! — зарыдала Эмма.
Лицо Дана перекосила гримаса гнева. Скулы побелели. Глаза сузились от ненависти. Он выхватил кинжал, бросился к Генриху и в этот момент послышались громкие голоса, топот многочисленных ног, и по лестнице в Хранилище скатились, толкая друг друга, мятежники в цветной одежде.
— Вот он, Наместник Покоя!
— Держите эту тварь!
— Не уйдешь!
— Успели, мужики! Сейчас мы с ним разберемся!
Дан прыгнул обратно в Хранилище и головой вперед нырнул в почти закрывшуюся дверь портала. Блеснула золотая молния. Портал захлопнулся и исчез.
— Вот тварь хитрая! Да что ж ты будешь делать? — предводитель мятежников, высокий мужчина в красной рубахе с досадой ударил кулаком в стену. — Всего на минуту опоздали! На одну минуту!
Эмма медленно подошла к тому месту, где только что была дверь, опустилась на пол и погладила его руками.
— Как же так? — тоненьким, почти детским голосом спросила она. — А мы?
Генрих передал младенца одному из мятежников, и, медленно ступая, подошел к Эмме.
— А как же я? А дети? — повторяла Эмма, сидя на полу и продолжая гладить светлые мраморные плиты пола.
— Эмма, все кончено, — Генрих опустился на колени рядом с ней. — Пойдем со мной, милая! — он прикоснулся к ее руке, погладил щеку, на которой красовался последний подарок Дана: внушительного размера синяк.
Она отдернула руку, посмотрела на него невидящим взглядом и прошептала:
— Так же нельзя! Это же безбожно, Генрих! Ты ведь обещал мне, что его не тронут. Что все будет хорошо!