Наконец, мы пришли в комнату. Эмма грубо пихнула меня в спину, и я едва не упала, пролетев до узкой белой кровати. Пока я оглядывала обстановку: белый ковер и шкаф, бежевые стены и стол, выпиленный из куска хрусталя, Эмма заперла дверь, повернулась ко мне и прошипела:
— Наконец, мы одни.
Столько яростной злобы было на ее лице, что я невольно попятилась, наткнулась на кровать и упала навзничь на жесткий матрац. Она бросилась ко мне, распласталась по кровати и схватила меня за горло:
— Послушай меня, шлюха, предупреждаю сразу, чтобы между нами не было ни малейшей недосказанности: если ты только прикоснешься к моему мужу, я тебе все глаза выцарапаю! Слышишь меня? А лучше зайду сюда ночью, когда ты будешь спать, и перережу тебе глотку! Причем нож выберу тупой и буду пилить твое горло медленно, с удовольствием наблюдая, как ты истекаешь кровью, — она схватила меня за волосы и дернула изо всех сил.
Навалилась так, что не продохнуть! Эта взбесившаяся цапля полностью подмяла меня под себя. Но допустила типичную ошибку, которую допускают все высокие люди при драке с низкоросликами вроде меня — не защитила самую чувствительную точку: живот. Этим нужно воспользоваться.
— Да отпустите вы! — я пнула ее коленом в живот, и она, охнув, выпустила мои волосы, схватившись за ушибленное место. — Мне к черту и к дьяволу не нужен не только ваш муж, но и все остальные тоже! Вы с ума сошли, да? Я сидела у себя в доме. Меня похитили, унизили, оскорбили, чуть не изнасиловали! Я вообще не понимаю, где нахожусь! Была б моя воля, я бы бежала отсюда без оглядки со всех ног. Вот только не знаю, куда. А вы мне со своим мужем! Да я отвратительнее физиономии в жизни не видела!
— Что ты сказала? — прошептала она и ее глаза удивленно округлились.
— Да то, что слышали. Уж извините, но мне сейчас не до вежливости и церемоний!
— То есть, ты хочешь сказать, что Дан тебе совсем не понравился, как мужчина? — она поморщилась, поглаживая ушибленный живот. — Не ври, ведьма!
— А что должен? — я почувствовала, что эта блондинистая мегера успокоилась, и осмелела, добавив: — Если он у вас тут самый красивый петух в курятнике, то мне вас жалко! Я бы с ним не согласилась, даже если бы, кроме него, на всем белом свете не осталось бы ни одного живого мужика!
И вдруг случилось чудо. На бледном и узком лице Эмма вспыхнуло что-то, отдаленно напоминающее довольную улыбку. Но тут же погасло. Она встала, оправила платье и подошла к шкафу.
— Держи язык за зубами. Ты говоришь о самом Наместнике Покоя! О повелителе Рацио!
Но голос ее уже звучал спокойно. И мне тоже стало легче. Хотя бы одним врагом меньше в этом кошмаре! Она открыла шкаф и достала оттуда стопку снежной белизны белья и бежевое платье.
— Наденешь после душа! — она положила одежду на кровать. — Твои ведьмовские одежки нужно сжечь. Оставишь их на полу, в ванной. Я сама позабочусь об этом, чтобы не травмировать прислугу.
— Да что такого ужасного в моей одежде? — удивилась я. — Обычная футболка и трусы!
— Цвет, — она подошла ближе, рассматривая рисунок на футболке. — В нашем мире запрещены яркие цвета. Особенно мерзостным считается черный. И ядовито-розовый, — она ткнула пальцем в надпись на футболке.
— Почему?
— Яркие цвета будоражат воображение, лишая нас благостного покоя. И самое ужасное: вызывают эмоции и будят чувства. А эмоции и чувства под запретом в мире покоя и забвения.
— Но это же абсурд! — не выдержала я. — Нельзя же вот так надавить на кнопку и разом отключить все эмоции. И прожить всю жизнь зомбанутым!
— Зомба…. каким? Что за ведьминский бред? — она изумленно подняла бровь.
И вдруг закрыла уши и выкрикнула:
— Молчи! Не желаю тебя слушать! Дисциплинаторы Ордена все время предупреждают нас, что ведьмы, искушая сладкими речами, сеют сомнение и приводят нас к преступлениям! Просто закрой рот и слушай то, что я тебе скажу. Волосы нужно собирать в узел, нельзя ходить с распущенными. На ночь заплетай косу, это позволено. Но только на ночь! Косметикой и духами пользоваться нельзя. Разве что твой мужчина сам этого захочет.
— Мой мужчина? Откуда ему взяться?
— Молчи! У меня нет времени. Нужно распорядиться насчет обеда. Закончишь переодеваться — спускайся в столовую. И не смей ни с кем разговаривать! При встрече с людьми в белых плащах опускай глаза. Женщинам категорически запрещено встречаться с ними взглядом без особого на то разрешения! На столе вода в бутылке. Пей только ее. Будешь мыться — закрывай рот, чтобы не глотать. Тебе категорически запрещено пить воду забвения, которая течет из крана! — она пошла к двери.
— Подождите, Эмма! — я бросилась за ней. — Что за вода забвения?
— Через несколько дней состоится ежемесячная церемония принятия покоя от Плода Древа Забвения. Ты все узнаешь. Если, конечно, тебя не казнят до того.
Казнят? О чем она? Мои ноги подкосились и я едва не опустилась на пол.
— За что казнят? Как это казнят? Я же ничего не сделала, — возмутилась я.
— Сделала, — Эмма брезгливо поджала губы. — Ты родилась от скверны!
— Кто такие дисциплинаторы? — не сдавалась я. — Почему меня похитили?