Едва появившись на пороге комнаты, Лайза кинулась обнимать сестру.
— Ну, полно тебе! Всё прошло! Может, Стивник еще и одумается! — причитала младшая.
— Посмотри, что он со мной сделал! — воскликнула Флер, сотрясая ладонями в волдырях воздух комнаты.
— Сестрёнка, но ты и сама отчасти виновата. Почему не послушала Матри? Она же передала тебе приказ принца!
— И ты туда же… ах!
Флёр страдальчески повела плечами и болезненно морщась обхватила себя за нывшую поясницу. Лайза встала у нее за спиной, дернула шнурок корсета. Флёр вздохнула с неимоверным облегчением.
— Хорошо, что он тебя не покалечил… а мог ведь! — продолжала бубнить младшая сестра.
Она помогла Флёр скинуть тяжелый верх от платья, а так же избавиться от многочисленных пышных юбок.
— Не покалечил? — вскричала бывшая невеста Стивника, разглядывая в зеркале синяки и ссадины на руках и ногах, оставленные тяжким непривычным каторжным трудом.
Лайза подобрала баночку с миндальным маслом и принялась натирать царапины и повреждения на теле сестры, приговаривая:
— Он мог тебя вообще казнить… вздернуть прилюдно, и никто бы не пикнул. Ему даже на мнение отца-короля наплевать.
Флёр вздрогнула то ли от страшных перспектив, то ли от болезненного прикосновения к увечьям.
— Он сказал, чтобы я убиралась! Я… УБИРАЛАСЬ! Как мне теперь возвращаться к родителям? Что они скажут? А знакомые? Соседи?
— Сестренка, чтобы они ни говорили, главное — ты жива. А так, пройдет время, возможно он остынет, наиграется с той вторженкой и вспомнит о настоящей любви, то есть о тебе! Вот увидишь! Время лечит всё. Нужно просто запастись терпением!
Флер привстала и сняла длинную рубашку со спинки стула.
— Я это так не оставлю! Слышишь Лайза? Эта иноземная лашата попляшет еще у меня!
— Флёр, успокойся! В тебе говорит обида, но сейчас, самое время собраться и покинуть дворец пока Стивник не применил физическую силу.
— Я отомщу ей! Слышишь? — две горькие крупные слезинки одновременно вытекли из прекрасных глаз бывшей невесты. — Я это так не оставлю!
***
Оказавшись на улице, Оксана первым делом стянула с себя чужое платье и отбросила его носком туфли брезгливо в сторону. Лали хмуро ощупала её ладную фигурку взглядом и хмыкнула:
— Ну?
Оксана улыбнулась как можно более доброжелательней, и покосившись на дверь и окна, тихо поинтересовалась:
— Эта лашата Лив и впрямь тут была?
— Была! — отрезала Лали. — а чего это ты так свою подругу называешь?
— Подругу!? — фыркнула Оксана, — Да она у меня жениха увела! Самым наглым образом! Таких подруг вешать надо! В назидание на центральной площади! Не удивлюсь, если она и твоему Расти глазки строила…
— Строила! — от злости зрачки Лали расширились, а белки налились кровью. — Еще как с ним заигрывала! А он, дурак Лордонов, уши развесил и пялился на неё, пуская слюни. Уж обе тощие вы слишком, вот мужики и бросаются. Который, кстати твой жених? Молодой или старый?
— Молодой… — тоскливо вздохнула Оксана. — теперь и слышать обо мне ничего не хочет! Только Лив ему и подавай… а меня чуть ли не к Лордону посылает, — выдала она выученное местное ругательство.
Лали грузно присела на каменную кладку, огораживающую посевы от остального двора.
— Вот недаром мне сразу эта лашата не понравилась! — медленно покачала она головой. — Не удивлюсь, если и принца Стивника смогла охмурить, прохиндейка, Лорднова!
— А что, принц? Хорош? — Оксана села на соседний выступ, отзеркалив позу Лали, и участливо подперла щеку кулаком.