— Не-а, — Аврора помотала головой. — Всё не то. Мы, дистрикские, сильно отличаемся от преторианских. Сам видишь. Им с нами разговаривать не о чем…
— Это мне не о чем с ними разговаривать, ясно тебе?!
— Ясно, ясно. Можно и так сказать, — Аврора была совершенно неконфликтна. И непрошибаема. — А всё же призрак здесь, — лукаво добавила она.
— И где же он?
Девчонка бесила. До белых глаз. До сжимающихся кулаков. До зубовного скрежета. До бессилия…
— Т-с-с… У неё водная магия… была…
С этими словами она перегнулась через мраморный бортик и вгляделась в воду.
Юджину вдруг захотелось схватить её за выглянувшие из-под мантии щиколотки и швырнуть в этот бассейн. И самому прыгнуть следом. И плескать на неё водой, смотреть, как она отфыркивается, и, в свою очередь, окатывает его из ладоней. А потом бы она стянула через голову вымокшую мантию, вся такая раскрасневшаяся, смеющаяся… с голыми плечами… от одной лишь этой фантазии Юджина так и бросило в жар.
Какое там плескаться?! Он что, забыл, что их обоих ждёт?!
Аврору всё-таки окатили водой. С ног до головы.
«Второй раз за день», — пронеслось в голове у Юджина.
Призрак, вынырнувший из бассейна и взмывший под самый потолок, оказался девчонкой, примерно Аврориного возраста. С копной непослушных кудряшек и в очень откровенном, летящем наряде.
Юджин часто заморгал. Наряд на призраке показался знакомым. С чего бы? У него сроду не было знакомых призраков!
А потом сообразил. Одеяние Оракула из Храма Четырёхликой. Юджин был в Храме пару раз. На Оракулов боялся лишний раз взгляд поднять. Чтобы не спросить чего ненароком, не ляпнуть какую-то глупость. Да и смущали они своими голыми ляжками и плечами! Всё-таки он молодой, здоровый парень…
— Не бойся, — тем временем эта дурочка беловолосая во весь рот улыбалась призраку. Руки тянула… — Мы тебя не обидим.
С этим Юджин мог бы поспорить. В задании-то чёрным по белому: упокоить. Но ради разнообразия решил не лезть.
Призрак, похоже, решал, верить Авроре или нет.
— Ты откуда? — девчонка ковала железо, пока горячо.
— Не помню, — ответил призрак немного писклявым голосом. — Он меня поцеловал, а потом… всё так непонятно… и страшно, страшно! — и заметался вихрем по комнате, срывая занавески, балдахин, разметав какие-то рисунки…
— Не шевелись! — цыкнула на него девчонка, хотя он и не собирался шевелиться. — Ты её спугнёшь! И вдруг запела… Блаженная…
Юджин вздрогнул. Эту колыбельную когда-то пела ему мама.
Спи, малютка, мой прекрасный…
Призрак застыл в воздухе, прислушался.
— Мне мама в детстве пела, чтобы я не боялась, — сообщила новенькая.
— Чего не боялась? — против воли уточнил Юджин.
— Уснуть, — бесхитростно сообщила Аврора. — Мне почему-то казалось, что если я усну, то всё. Меня не будет. И вообще ничего не будет, понимаешь? — она отвечала Юджину, но смотрела на призрачную девчонку под потолком.
— Понимаю, — призрак медленно опустился и завис перед лицом Авроры, вглядываясь в него так пристально, что Юджин подумал, что если б не него так уставился призрак, он бы…
Что именно, додумать не успел.
— Я тоже думала, что после смерти ничего нет, — пропищал призрак. — Но он поцеловал меня и стало совсем нестрашно… Но потом, уже после всего, я запаниковала. Потому что теперь всё не так, как раньше. Глупо, правда?
— Кто — поцеловал?