Порой доставалось и Ларсу.
«Он обманул меня. С чего я взяла, что между нами может быть что-то большее, чем просто… работа? Ведь он всегда говорит, что ценит меня, как секретаря! А поцелуй — всего лишь уловка. Чтобы я дождалась его, выслушала его разумные доводы, и мы вернулись к его работе! Он не думает о моей жизни. А если взбунтуюсь… он может снять защиту и получить верную покорную служанку. Такую, какой была Вилма. Или Латгард,» — при воспоминаниях о старухе Герти вздрагивала. Не хотелось думать, что это и есть — её будущее.
Всё чаще её посещала мысль, что быть вампиром лучше.
Да, она больше никогда не увидит солнца, но и не будет слабой, не заболеет, не состарится… А самое главное — она больше не будет бояться. Ни людей, ни вампиров.
Герти видела, что для поддержания жизни не обязательно убивать человека. Это вопрос контроля, как не допивать из чашки и не доедать из тарелки.
«Это просто! Почему Ларс против?»
Вечность? Что плохого в вечности?
«Но что будет, если я не смогу его переубедить?»
Внутренний голос поддакивал: это невозможно — целой жизни не хватит на то, чтобы изменить решение, которое принял 1000-летний вампир.
«Можно попросить Кая,» — подумала она однажды. А потом вспомнила, что случилось с Миррой, как именно происходит инициация. И отбросила эту мысль.
«Ларс не простит измены. А зачем мне целая вечность без Ларса?.. Это тупик».
Обычно подобные мысли приводили к одному желанию — уйти из замка.
Её ведь никто не держит. Даже Кай. Она знает, где выход и знает, что до ближайшей деревеньки — один день пути.
Герти даже собирала свои платья и запас еды в узел, но каждый раз это случалось во второй половине дня. И девушка каждый раз не решалась на путешествие в темноте. Тогда она откладывала свой уход на утро.
А утром, когда сад всё ещё скрывала густая синеватая тень, она сидела под грушей и долго смотрела на знакомый до каждого камешка древний замок. Башни его тянулись к небу прямо из горного массива, будто из пены морской. А солнце ласково касалось их вершин, постепенно покрывая золотом тёмные камни фасада. Герти, как завороженная смотрела на это до тех пор, пока солнечный свет не доходил до левого окна, большого, закрытого тяжёлыми ставнями.
За этим окном спал Кай.
Пугающий. Знакомый. Смешливый. Порочный.
При воспоминаниях о его «нечаянных» прикосновениях к шее, плечам, к волосам, к груди внизу живота становилось тепло, будто там начинало сиять какое-то своё внутренне солнце.
А где-то за пределами гор начинался большой мир.
Чужой.
В нём не осталось ни одного родного человека. Кроме Дедрика. Но Ларс объяснил ещё тогда, на башне, что идти к брату даже через полгода — опасно. Её всё ещё могут искать. Герти верила, что так и есть — Ларс столетиями мастерски скрывался от людей.
«Ларс… Как я скучаю. В целом мире не найдётся ни одного человека, который хоть в какой-то мере смог бы тебя заменить. Потому что ты — и есть целый мир. Бесконечный, разный, мудрый и благородный… Я люблю тебя. Только тебя…»
В её сердце снова начинала оживать надежда, что, когда вампир вернётся, всё разом наладится.
«Может быть, сегодня? Его нет два месяца. Вдруг именно сегодня он придёт? А я уже покинула замок…»
Июль иссушил землю.
В синем небе много дней не было ни одного облачка. Трава поблёкла, цветы опустили головки, на деревьях начали темнеть завязи. Утренняя роса мгновенно испарялась, стоило солнцу показаться в горном распадке на востоке.
«Что будет, если я останусь без урожая?.. Ларс не одобрил бы подобной беспечности».
Герти решила принести воду из терм.
Она спустилась со светильником на несколько этажей под землю, зачерпнула пару вёдер из прохладного источника, надела их на коромысло и…
Не смогла поднять.