— Вилма? Уфф… напугала… — Герти положила руку на грудь, успокаивая дыханье, — А я за лекарством пришла. От кашля. Госпожа Латгард уже давала мне его сегодня. Но кажется, стало только хуже. Надо добавить.
«Боги, что я несу?»
— А-а. Ну ясно. А я посуду хочу помыть, — женщина боком прошла к столу, вылила воду в котёл и поставила на печку греться.
— Не знаешь, где тут хранятся чистые кувшинчики? Хочу отлить немного с собой, чтобы спросонья не ходить по коридорам.
— Возьми вот этот, — Вилма дала первый попавшийся под руку горшочек.
— Без крышки?
— Тебе же немного надо, — женщина быстро складывала в стопки грязные тарелки, кружки и отдельно ложки. — Чай, не криворукая, не прольёшь.
— Ладно, — Герти поняла, что спорить бессмысленно, взяла то, что дали, отлила лекарство и вернулась в спальню, где большинство девушек и женщин уже крепко спали.
Она села на тюфяк и задумалась, как теперь быть?
По-хорошему следовало найти кулон или браслет, лучше из дерева для большей впитываемости, и надеть на Агну, которая сопела в нескольких метрах.
«Но где его взять? В сон так и клонит. Если завтра попадусь Ларсу, он мне помешает. К тому же, Агна сейчас здесь. А потом может исчезнуть. И где её тогда искать? ДО сих пор путаюсь в этих переходах».
Герти не придумала ничего лучшего, кроме как подойти на цыпочках к спящей гордячке и капнуть немного мятной настойки ей прямо на волосы.
«На несколько дней хватит, а там найду подходящий носитель».
Герти глянула в горшочек: «Без крышки лекарство выветрится или испортиться. Или пыль попадёт. Короче, потеряет оно свойства…» — Герти широко зевнула. — «Сейчас в моих руках спасение для всех, а я стою и бездействую. По-моему, это преступно… Была не была».
Она обошла всех женщин и капнула понемногу «отворотного зелья» на каждую.
— Теперь можно спать спокойно, — она снова зевнула, спрятала почти пустой горшок под тюфяк в ногах, легла на него и тут же уснула, преисполненная чувством выполненного долга.
Ей опять приснился тот поединок.
Быстрый дядя Отто, приземистый и широкий, сметающий на своём пути любое препятствие. И лёгкий Ламмерт, красивый и ловкий, с тонким мечом и со злой улыбкой на устах. От каждого движения на плечах Отто мышцы перекатываются, и старая кольчуга переливается на солнце, будто чешуя огромной рыбины.
— Ламмерт — дурак, — шепчет рядом Дедрик, — даже шлема не надел. Крас-савчик, тьма его побери.
Рыжие волосы взметнулись вверх — Ламмерт в прыжке увернулся от очередного удара.
Герти захотелось стукнуть младшего брата. Она почему-то прыснула от смеха. А потом и вовсе расхохоталась. Хохот этот разнёсся по всему двору и дальше, поднялся к самому верху, отразился эхом от верхушек башен, оглушая Герти и, наверное, всех собравшихся… Но истошный вопль Одиль всё равно оказался громче.
Герти проснулась в холодном поту.
Вокруг все орали. Кто-то внёс светильник, и его свет ужасно слепил глаза.
В обычно тихой комнате творилось что-то невообразимое. Плакала Альбертина, Бенедикта младшая утирала слёзы платком, бегала по комнате Мод, простоволосая Карлотта сидела на кровати и хохотала. Тереза и Вилма пытались успокоить Хайнрике, но та истерично кричала:
— Я не хочу-у!!! Не хочу умирать!! Не хочу-у-у!!!!
— Да с чего ты взяла, что так и случится? — Вилма обхватила Хайнрике за спину и убрала мокрую прядь с её заплаканного лица.
— Мне 44… Вилма очнись! Разве ты видишь здесь хоть кого-то старше?! — Хайнрике вращала белыми радужками, и это само по себе выглядело жутковато. — Они убивают нас! Убивают, когда мы старимся! Думаешь Бенедикта сама заболела?
— И правда, Вилма, мы с Дикти дружили. У неё даже голова никогда не болела, и простуда её не брала, — Тереза свела брови и зашептала. — О, боги, они и правда выпили её. Она была здоровой, а потом пошла к…
«К кому?.. Ну же!»
— Вилма… я не помню, куда пошла Бенедикта, — Тереза открыла рот и во все глаза уставилась на подругу.