Сначала она стояла, затаив дыхание, прижавшись спиной к холодной стенке шкафа. Наконец, Герти услышала, как открылась дверь в комнату, и через замочные скважины в шкаф двумя лучиками проник тусклый свет.
Девушка прильнула к одному из маленьких отверстий. Одинокая свеча давала неяркое свечение. Сиглинд оставила её на столе и прильнула к вампиру всем телом.
В тёплом сиянии Кай, хотя и одетый в чёрное, выглядел живым, обычным молодым парнем с лёгким загаром на коже и выгоревшими на солнце волосами. Он отвёл Сиглинд к изножью кровати, сдвинул с плеча ночную рубашку вместе с шалью и принялся покрывать поцелуями шею.
— Скажи… — прервался вампир. — Я жду…
— Поцелуй меня ещё. Я ужасно соскучилась, — руки брюнетки скользили по его спине.
— Я голоден, золотце, — вампир отбросил шаль Сиглинд на пол и развязал широкую горловину её рубашки.
— Я тоже голодная… до рук твоих, губ твоих… — Сиглинд, не обращая внимания на то, что одежда сползла и почти обнажила грудь, поцеловала его в подбородок. Потом чуть выше, играючи лизнула губы и ответила на поцелуй.
Вампир утробно рыкнул и как-то нервно улыбнулся, оторвавшись от лица человечки. Руки рванули ткань. Рубашка с жалобным хрустом распахнулась в стороны, Сиглинд судорожно освободила руки от рукавов и осталась стоять пред ним обнажённая.
Герти тут же отпрянула от скважины.
Не то, чтобы она считала, что подглядывать не хорошо — в прошлом именно подслушанные разговоры не раз выручали её и являлись источником полезных сведений. Но тут… Странное волнение овладело девушкой. Будучи неопытной в любовных утехах, она лицом к лицу столкнулась с тем, чего боялась, о чём знала только в теории и о чём грезила по ночам.
В 16 лет мать сухо рассказала ей суть брачной ночи, а после сохраняла благочестивое молчание. Замужние считали, что обсуждать это неприлично. Все знали, что жрецам и ноннам это запрещено. А среди девиц под покровом великой тайны ходили самые противоречивые слухи и догадки.
— Возьми моё тело, — простонала Сиглинд.
Герти тихо набрала в лёгкие воздуха, пытаясь справиться с накатившими переживаниями, и снова приблизила зрачок к освещённой скважине.
Довольная Сиглинд лежала на спине, разметав по охровому покрывалу чёрные кудри. Ноги её были широко разведены. Кай навис над ней, так и не сняв с себя одежды. Его руки ласкали смуглое тело, пальцы мяли груди, губы нежно целовали живот. Брюнетка шумно дышала, ёрзала на гладком шёлке и вздрагивала от каждого поцелуя.
— Я так хочу пить… — тело Кая напряглось и мелко содрогнулось, будто от боли, но распалённая Сиглинд этого, кажется, не заметила.
— Войди в меня, милый…
Вампир выпрямился, стоя на коленях, повозился руками со шнуровкой на гульфике и…
Герти почему-то закрыла глаза.
А когда открыла, Кай двигался внутри девушки. Не нежно, не медленно, как Герти раньше себе это представляла. Движения вампира были резкими, злыми.
И Сиглинд это, похоже, нравилось — она стонала и требовала:
— Ещё… ещё… О-о-о-о…
Кай закинул на руки согнутые в коленях ноги брюнетки и с размахом всаживал в её промежность довольно таки большой орган.
«О, боги, и как он в ней помещается?!» — Герти поняла, что не хочет быть на месте его любовницы.
— О, да! Кай, милый… я твоя… Вся твоя… И тело, и кровь, и… О-о-о! — договорить она смогла.
То, что Герти поначалу приняла за стон наслаждения, оказалось криком боли…
Вампир приник к шее Сиглинд справа, и Герти хорошо видела профиль девушки — вначале гладкое довольное лицо напряглось, будто она подняла что-то тяжёлое. Потом Сиглинд, кажется попыталась встать, но Кай лежал на ней всем телом. Он опустил свою руку на её ладонь и с силой вжал в перину, покрытую шёлком.
Потом — Герти не почудилось — Сиглинд испугалась, она расширила глаза и перестала кричать, задыхаясь от ужаса.
У Герти закружилась голова. Хотелось помочь Сиглинд! Но как? Страх парализовал тело, ноги тряслись от осознания собственной трусости, мысли метались в голове, как перепуганные птицы, натыкаясь на понимание — вампира ей не одолеть.
А потом Сиглинд просто замерла. Лицо её потемнело, нос заострился…
Герти поняла, что произошло что-то страшное.