— Дана! Ты где?
— Я тут, — донеслось из комнаты.
Матвей не смог удержаться и всё же заглянул вначале в кухню. Источающая тёплый домашний запах вкусняшка лежала под полотенечком на столе, но приподнять его, чтобы посмотреть, он не успел, потому что Дана подошла сзади и стащила с головы шапку:
— Ужель стоя есть собрался?
— Нет, — виновато ответил Матвей. — А что это?
— Кулебяка.
— О, а кулебяку я знаю, — обрадовался он. — Мы её покупаем в супермаркете напротив метро.
— Ну, уж моя всяко вкуснее будет, — мягко улыбнулась Дана.
— Сейчас проверим!
Живот выразительно пробурчал что-то вроде «Скорее бы!» Матвей потёр руки, плюхнувшись за стол:
— Ну, давай!
Дана метнулась к духовке, полотенечком схватила сковороду с высокими бортиками, поставила на стол, подложив разделочную доску, отрезала кусок и лопаточкой положила на тарелку перед Матвеем. Подала вилку, нож и замерла в ожидании.
Матвей торопливо отрезал кусочек запеченной в тесте рыбы, положил в рот, прожевал. И наморщил лоб:
— Дан, ты рыбу откуда взяла?
— Купила! — гордо ответила девушка. — А что такое случилось?
— Целую рыбину?
— Ну да…
— А ты её чистила? Потрошила?
Дана широко распахнула глаза, испуганно глядя на него, потом прошептала:
— А её надо чистить?
Матвей крепился недолго — рассмеялся, выплюнув кусок кулебяки в салфетку. Слёзы блеснули в глазах Даны. Бедный ребёнок! Расстроилась… Он вскочил, замявшись на секунду, но всё-таки обнял Дану, прижал к груди и закачал:
— Ну чего ты? Не плачь из-за ерунды! Забыла и забыла, ничего страшного. Давай закажем пиццу, а потом я тебе покажу пару суперских сайтов с пошаговыми рецептами…
Её руки скользнули по талии, Дана с детской непосредственностью приникла к нему — доверчиво и открыто, подняла лицо с дорожками слёз на щеках:
— Давай!
Ему захотелось стиснуть её до боли, зацеловать, сорвать одежду и насытиться, наконец, этим телом, но Матвей взял себя в руки. Нечеловеческим усилием воли. И сказал чуть дрогнувшим голосом:
— Тебе с сыром или с грибами?
— Пришлась ли тебе по нраву нынешняя вечеря?
Мария подняла голову от вышивания и взглянула на мать. Та читала при отблеске многих свечей дорогую книгу из Бизантии, расписанную монахами. Лицо княгини Белокаменной казалось безмятежным, но Мария знала, что это всего лишь маскарад. Матушка озабочена. Крохотная складочка меж бровей выдаёт её. И не о вечере хочет говорить. О невесте. Что же ответить?
Мария знала, что зависима от матери и от брата. Вот уже два года ходят разговоры о сватах из Нововолоховских земель, да только сватов тех никто так и не видал. Временами Марии хотелось убежать из хором хотя бы с сотником Михайлой, обвенчаться с ним в маленьком монастыре на границе княжества и жить где-нибудь в лесу, далеко от матери, от бояр и от дел важных… Но молитва и епитимьи пока спасали от беды. А ещё живой ум, который надо было прятать да притворяться тихой и милой девицей.
— Дивные кушанья пробовали мы сего дня, — осторожно ответила Мария, накладывая стежок за стежком львиную гриву.