— Уралтау, — учительским тоном сообщил сопровождающий. — Но вам привычней называть его Урал. С этой стороны мы видим Западную его часть.
— Урал?! — изумилась я, а гувернантка посмотрела на меня так, словно я нарушаю тишину в библиотеке. — Вы привезли меня на Урал?
— И вы снова правы, — согласился Нолан Ридсби.
Легкая паника все же прорвалась сквозь необъяснимую завесу умиротворения, которое транслирует «котелок».
— Почему не сказали, куда едем? У меня нет одежды! Я замерзну!
— Успокойтесь, Вивиана, — проговорил Нолан терпеливо. — Заверяю, никакое замерзание вам не грозит.
— Серьезно? — не унималась я. — У меня нормально с географией! В горах высотная поясность. Там холодно! Я замерзну!
— Вивиана… — начал Нолан, но я не дала ему договорить.
— И как это может быть Урал? Урал — старые горы. А эти… даже отсюда видно, что они острые! Старые горы не бывают острыми! Они — тупые. Вы мне врете! Вы мне все врете!
— То тамошний Урал… — вновь попытался объяснить «котелок»
— Что значит «тамошний»? Почему горы? Почему это вообще все происходит?
Вопросы из меня посыпались, как из рога — на секунду ощутила, что убаюкивающая хватка спокойствия «котелка» отпустила.
Гувернантка чуть наклонилась вперед. На лице прямо отпечаталось выражение «я же говорила», губы чуть искривились.
— Кажется, Нолан Ридсби, — проговорила она, и я сразу занесла ее в мегеры, — ты сдаешь понемногу.
«Котелок» бросил на нее хмурый взгляд и проговорил:
— Ты тоже отлично выглядишь, Гертруда.
Все разом замолчали. Я даже растерялась, тоже поджала губы, чувствуя, как снова умиротворяюсь.
Автобус разогнался прилично. Слишком для такой колымаги. Едва я откинулась на спинку чтобы прочувствовать как вжимает в кресло, автобус подкинуло, раздался жуткий грохот. Еле успела ухватиться за ручку, чтобы не улететь в стенку водительской кабины.
Нолан проговорил строго:
— Я предупреждал. Пристегнитесь, Вивиана.
Желание истерить моментально испарилось, но, когда бросила взгляд в окно — обомлела и вытаращилась.
Лес все также мелькает, как бешеный. Но теперь он мелькает внизу, вместе с полем и дорогой, которые быстро удаляются. Автобус качает и подбрасывает, как лодку в море. Но качает в воздухе. А это вообще ломает реальность.
— Что происходит? Нолан! — выкрикнула я, прилипнув к окну и таращась на дорогу, которая превратилась в узкую ленту.
— Все же пристегнитесь… — протянул он.
Быстрей, чем успела осознать, пальцы нащупали ремни безопасности. Я защелкнула замком, на всякий случай проверив стопорную реакцию.
— Мы летим! — забормотала я, дыша, как паровоз и даже не пытаясь изображать спокойствие. — Летим! Нолан!
Сопровождающий кивнул.
— Разумеется, летим, — сказал он буднично.
— Почему мы летим?! — выпалила я перепугано. — Автобусы не летают! Мы не можем лететь! Не можем!
«Котелок» прочистил горло и проговорил так размеренно, что вновь ощутила, как его нерушимое спокойствие распространяется на меня: