— Спасибо, — я с сомнением покосилась на толщину творения, — мистер…
— Фирс, мадам, — опять поклон. Бедный. Он уже не молод так часто головой махать. Невольно потерла собственную шею.
— Фирс, — я улыбнулась, — Не подскажите, где бы я могла уединиться за приятным чтением? Желательно на воздухе.
— Конечно, мисс Пеневайз. В парке, в глубине есть чудесная беседка. Она так и называется: эрмитажная. Я провожу вас, когда закончите завтрак.
— Спасибо, я уже, — с готовностью встала.
Аппетита все равно не было. После встречи с виконтом меня до сих пор пробирала нервная дрожь. Может быть хоть унылое, но, скорее всего, полезное для меня чтение поможет успокоиться и прийти в равновесие, — Пойдемте?
— Прошу, — и Фирс начал чинно вышагивать, ведя меня за собой.
— Миссис Дурслей должна прибыть к обеду, — кидает мне через плечо, — Будут какие-то пожелания по меню?
Черт, компаньонка же еще. Надеюсь, она так же тупа, как во всех любовных романах, читанных мной. В ином случае сокрушительный провал мне гарантирован. По спине пробежал липкий холодок.
— Мисс Пеневайз? — повторил Фирс, так и не услышав от меня ответа.
— А? — я сначала не поняла, что он хочет от меня, — Ах да, обед. Неважно, я не привередлива.
— Хорошо, мисс Пеневайз, — слуга произнес это несколько снисходительно. Будто моя непритязательность в еде сразу принизила меня в его глазах. Да, местную кухню тоже придется в темпе изучить. Подозреваю, разница в пару веков сказалась даже на еде.
11
Если бы меня спросили, читала ли я что-нибудь более заунывное, чем руководство для юных леди, я бы с чистой совестью ответила, что конечно нет. Монотонное повествование навевало безысходную тоску, а еще уверенность, что я никогда это не запомню, и уж тем более не смогу применить. Половина слов и названий были и вовсе мне не знакомы. И где-то через полчаса я сдалась, захлопнув увесистый том и откинувшись на скамье. На сегодня достаточно. Посмотрим, что из себя представляет миссис Дурслей. Возможно, с ее пояснениями дело пойдет быстрее. В конце концов вряд ли Дарси ждет, что я сейчас же возьму на себя функцию экономки в его доме.
Понять бы лучше, как я оказалась здесь. Надо посетить библиотеку. Может, если опять упасть с той лестницы… Мда… Или просто себе шею сломаю. К тому же медицина у них пока на уровне шаманства. Я тяжко вздохнула и отбросила эту нелепую мысль. Взгляд рассеянно бродил по живописной картине передо мной: ухоженный пруд с зарослями кувшинок, ивы, скорбно склоненные к зеркальной глади воды. Залитый мягкими солнечными лучами берег. В нос ударял пряный аромат луговых цветов, смешиваясь с бодрящими нотками редкой здесь хвои. Жужжание пчел мерным гулом разносилось в воздухе. Такое спокойствие. Я встала, потянувшись, и побрела по узкой тропинке вдоль пруда, наслаждаясь почти девственной природой. Мысли потекли размеренно и четко, убаюканные царящим вокруг умиротворением. Что я могу изменить сейчас? Что от меня зависит? НИ-ЧЕ-ГО. А значит нужно смириться и ждать. Не может же быть, что я останусь здесь навсегда? Нагнулась, сорвав колокольчик, и задумчиво покрутила его в руках.
А если может?
Озноб прошиб от одной этой мысли, холодной испариной выступая на коже. Если теперь это моя судьба? Это имя, этот век, этот человек? Я стану миссис Дарси. Перед глазами поплыло все, а в ушах зашумело. Стану женой совершенно незнакомого мне человека, который очевидно не любит меня, да к тому же и не ждет ответных чувств от меня. Нет, я не хочу. Не хочу такой судьбы себе, но разве у меня есть выбор? Бесправная в этом мире, уже обещанная ему, не знающая традиций и правил. Что я могу? Просто разорвать помолвку? Возможно, это поставит крест на моей личной жизни, оставив старой девой. К тому же я ничего не знаю о финансовом положении мисс Пеневайз. Может быть, там все печально, и виконт- ее единственный шанс на достойную жизнь. Нужно выяснить все, прежде чем предпринимать что-то. А сам Дарси… Ведь он повезет меня в Лондон на сезон, верно? И только там официально объявит о помолвке. Пока что это лишь частные договоренности, не преданные огласке. А значит.
Нужно выяснить, когда виконт собирается объявить о нашем союзе. Попытаться уговорить его сделать это как можно позже. И кто знает, что произойдет… Может быть, я встречу человека, который действительно влюбится в меня, а я в него. Раз уж все равно замуж выскочить необходимо, то пусть это будет хотя бы освещено взаимной симпатией. От этой идеи улыбка само собой расцвела на моем лице, и воздух показался слаще. Хоть какое-то осмысленное решение было принято. Прикрыла глаза, подставляя лицо ласковым солнечным лучам.
— Мисс Пеневайз, — Фло махала мне, торопливо идя по тропинке, — Я вас обыскалась. Миссис Дурслей прибыла. Ее уже устроили. Ждет вас к обеду.
Странно, но именно в этот момент тучка, непонятно откуда взявшаяся на девственно чистом лазурном небе, закрыла солнце. И тень накрыла лицо. Так себе предзнаменование.
— Что ж, не терпится познакомиться, — пробормотала я, убирая выбившуюся прядку, и проследовала за Фло, морально готовясь к предстоящей встрече.
12
— Миссис Дурслей, — улыбаюсь во все тридцать два и оседаю в неуклюжем поклоне. Распрямляться не хочется. Да и пригвождающий взгляд из-под пенсне не дает. Ну все, мне конец. Рассчитывала на престарелую Мэри Поппинс, а заполучила толстую Круэллу Де Виль. Малодушно захотелось так на полусогнутых и удалиться из столовой, но не удивлюсь, если у нее с собой ручной волкодав, который тут же бросится в погоню и с позором вернет на место.
— Мисс Пеневайз, — тянет моя дуэнья скрипучим голосом, — Ваш книксен ужасен. Впрочем, наверно сложно быть элегантной с такой простонародной фигурой. Любите пирожки с парным молоком? Заметно…
И моя челюсть стремительно летит вниз. Вот это приветствие. Мне одной кажется, что такое заявлять незнакомому человеку, мягко говоря, не вежливо. Что ж, ну, погоди, старая карга. Я тоже так умею. Распрямляюсь и дарю ей одну из самых приторных своих улыбок.
— Ну, к пирожкам, очевидно, пристрастие испытываю не только я, — обвожу елейным взором пышную фигуру дамы, нарочно задерживаясь на угрожающее гигантском бюсте.
— А вот насчет свежести вашего молока позвольте усомниться. Больно у вас цвет лица нездоровый, или это возраст? Все мы увядаем со временем…Прискорбно конечно…
Театрально вздыхаю и усаживаюсь напротив. Передо мной тут же оказывается глубокая тарелка с чем-то подозрительно зеленым. Я гипнотизирую ее, пытаясь определить содержимое. Суп- пюре? Из чего? Ах, неважно. Кошусь на приборы и с облегчением нахожу ложку. Все это время моя милая собеседница, ошалев от данного отпора, беспомощно хлопает глазами. И уж совсем неожиданно вдруг заходится приятным грудным смехом.
— Вы поразили меня, мисс Пеневайз, — доверительно выдает матрона, убирая из уголка глаза выступившую слезу, — Думала, опять весь сезон буду цербером сторожить невинную овечку, от одного взгляда на которую зубы ноют от тоски. Знаете, бедность — не порок, но порождает другие пороки. Например, мою беспринципную продажность. Я — лучшая компаньонка во всей Англии, но кто бы знал, как устала я от наивной восторженной глупости своих подопечных. И вдруг вы… Надеюсь, мы подружимся. Но книксен, мисс Пеневайз, и правда, ужасен, уж простите.
И второй раз за минуту знакомства с этой поразительной женщиной мою челюсть побеждает земное притяжение.