Деваться было некуда. Парень внушал ей доверие. И девушка согласилась…
***
Даже выгрузив из машины возле своего дома девушку в нелепой одежде, Лекс до конца не мог понять, зачем он заварил эту кашу. Ко всем его проблемам — еще и эта?! А вдруг девушка — наркоманка, воровка, или еще что-то похуже? Но внутренний голос на этот раз промолчал. А интуиции своей, Лекс доверял. И даже попытался посмотреть на ситуацию с другой стороны — все его проблемы сводились к одной. Глубокой, темной, затягивающей, как в омут, депрессии. Алексей до последнего не признавался себе в слабости — он привык считать себя несгибаемым, неуязвимым. Депрессия? Не с ним!
Вот только в один прекрасный день молодой человек осознал, что его волшебная, завороженная, заколдованная жизнь превратилась в бесконечный круговорот сделок и увеселений. Временами, от этого тошнило. И эти времена наступали все чаще… Он стал слишком много времени проводить во всевозможных тусовках, а в его собственной двух комнатной квартире в центре Москвы, которую он продал буквально пару дней назад, комнаты наполнялись малознакомыми людьми, а в ванной отключались странные женщины. Алексей решил разорвать этот круг, поэтому и приобрел большую, уютную четырехкомнатную квартиру на окраине города, отсекая разом все связи с «тусовщиками», которые, словно пиявки, присосались к нему, выпивая успех…
А может Милена — это подарок судьбы? Ведь именно сегодня утром он понял, что плохо переносит одиночество, и тут ему под ноги буквально свалилось Приключение с большой буквы. А что… Она развлекает его, и этого пока достаточно. Развлекает, интригует, притягивает… и Лекс еще не определился, нравится ли ему это — он всегда страшился эмоциональных зависимостей. Но этот случай был особенным…
Его спутница, снова усевшаяся в авто на переднее сидение, шарахалась от каждого звука. Кажется, ее нервы были на пределе, но Алексей уже устал от догадок, поэтому молча распахнул дверцу.
— Подожди меня здесь, — сказал Алексей и ушел. Но Милене скоро наскучило ожидание и она вылезла из машины, решив прогуляться в округе, чтобы изучить окрестности.
Глава 5
Через полчаса после ухода Алексея…
А вообще, Мэллин была готова признать полное поражение. Приход в чужой мир обернулся фиаско. В Робийре она была наследной принцессой. В Москве же тянула — как минимум на бомжика. А как максимум… об этом не хотелось и думать. Взять хотя бы сам момент «переброса» из мира в мир. Сначала она потеряла в портале чемоданчик с одеждой, охранными документами и прочим барахлом, которым ее нагрузили родители вместе с охранной службой. Потом ее выбросило у черта на куличках, а карту Москвы она забыла в чемоданчике, о котором теперь остались одни воспоминания. Правда, поначалу Мэллин столица понравилась — повсюду зелень, огромные цветы на клумбах — красные, желтые, синие… она даже помнила некоторые названия: пионы, анютины глазки…
Сейчас же, когда Милена вылезла из машины, она подошла к клумбе возле дома. Как зачарованная присела на корточки и с ностальгией погладила упругую зеленую траву, наклонившись, вдохнула аромат диковинных цветов.
«Вот бы Максу показать!» — Мелькнула шальная мысль. Макс бы оценил — проверенный друг детства, соратник по всем шалостям и проказам. Ее ровесник, до ужаса похожий на нее саму — их часто спрашивали, не брат ли и сестра. Невысокий, щуплый, а точнее — субтильный, с роскошной золотистой гривой волос, которыми он любил гордо встряхивать — «а-ля Тарзан» — популярный певец и шоумен из этого земного мира. Чтобы там не говорили злые языки, а они никогда не представляли друг друга мужем и женой, хотя возможно, это решило бы массу проблем. Они были — просто друзья, и этим все сказано. Но, не считая родителей, Мэллин больше всего на свете — и том и этом, доверяла именно Максу. Даже когда она ввязалась в эту авантюру с земным миром, он не отрекся от подруги, а наоборот, и сам загорелся сопровождать ее. Насилу она вместе с родителями — и своими, и Макса, отговорили его! Но перед непосредственным «перебросом» он таки выклянчил у девушки клятву, что как только она устроится, и поймет, что в Москве нет непосредственной угрозы для жизни, то она свистнет ему, и он присоединится к этому восхитительному приключению. Ведь, как говорится, один в поле не воин… А вместе веселее! Мэллин вздохнула, вспоминая своего верного друга. Он почти влюбился в странную, эпатажную манеру москвичей одеваться, горел желанием попасть в «клубы», хотя толком не понимал, что там творится. М-да, все-таки земные фильмы — это зло! Любитель всего яркого, сверкающего, интересного, Макс наверняка стал бы здесь «тусовщиком», хотя если честно, Мэллин тоже не до конца знала истинное значение этого слова. Почему-то оно у нее ассоциировалось с попугаем.
— Так смешно, Макс, хотя мы с тобой внешне и похожи, но наши внутренние миры кардинально противоположны. — С улыбкой прошептала Мэллин, подняв глаза к небесам. Она знала, что ее никто не услышит, но говоря с родными, даже мысленно, она чувствовала себя ближе к ним… не такой одинокой, какой являлась на самом деле. Дожить бы до вечера, найти свой угол, и в условленное время обменяться голограммами — снова увидеть строгое лицо отца, осунувшееся от переживаний, добрую улыбку мамочки… а Макс обязательно скорчит ей парочку рожиц, чтобы поднять настроение, но она прекрасно понимала, что он очень сильно скучает. Да и волнуется, как все остальные. Начнет расспрашивать ее о всякой ерунде, о которой она и понятия иметь не будет, а ей захочется рассказать про все те простые, земные мелочи, так зацепившие ее — про упругую гладкость зеленой травы, про дивный аромат незнакомых цветов, про кошек, что почуяв чужую магию прибежали со всего квартала и окружили ее, начали тереться об ноги, а одна даже запрыгнула на руки. Мэллин прижала к груди теплое тельце, и начала упоенно гладить — у них не было такого подвида животных, хотя эти «кошки» очень напоминали «альмахов», живших во дворце. Но те, хоть и были пушистыми, не давались на руки, а эти кисы такие ласковые…
— Ай! — К их «разношерстной» компании подбежала любопытная собака, и кошка, сидевшая на руках, от неожиданности выпустила когти прямо в бедро. Девушка вздрогнула от неожиданности — альмахи никогда не позволяли себе подобных фокусов, да у них и когтей-то не было… Господи, а вдруг когти кошек отравлены? А она не знает противоядия? Страх ледяными клещами сжал сердце, но Мэллин приказала себе успокоиться. Ничего подобного она не слышала, и среди тысячи и одной опасности, о которой ее предупреждали агенты секретной службы, ядовитые кошки в этот список не входили. Но впредь надо быть осторожней, не хватать все, что плохо лежит. Это — чужой мир, а она слишком расслабилась. Но полоса неудач, если уж началась, кончается не так скоро, как хотелось бы. За девушкой увязалась та самая любопытная собака. Мэллин предпочла бы, чтоб пес сопровождал кого-то другого, поэтому она ускорила шаг, потом перешла через дорогу — раз, другой, но собака следовала за ней, как приклеенная. Откровенное уродство пса смущало девушку — у нее возникло необъяснимое чувство, что в земном мире судят о людях по тем, кто находится рядом, а еще она боялась, что это уродство может странным образом перейти и на нее, хотя прекрасно помнила, что магия в Москве не приветствуется.
— Уходи! Брысь от меня! — Мэллин снова спутала кошек с собаками, и пес недружелюбно взглянув, демонстративно проигнорировал «брысь», продолжая трусить рядом. Цвет его шерсти колебался от желто-коричневого до черного с проплешинами, а на костлявой спине виднелись шрамы и следы старых драк. Пес заметно подволакивал лапку — наверное кто-то перешиб, и при одной мысли об этом жестоком человеке, Мэллин ощутила приступ гнева. Она вспомнила про бутерброд, который валялся в сумочке, легкомысленно завернутый в липовый «диплом об окончании ВУЗа», и решилась. Девушка понимала, что отдавать бутерброд, еще не зная, пообедает ли вовсе — сумасшествие, но ничего не могла с собой поделать. Еще и эта лапка… Оглянувшись, Мэллин вытащила из сумочки сверток со съестным, отряхнула диплом от крошек (с масляными пятнами, пропитавшими бумагу, она все равно уже ничего не могла поделать), и сжав в руках бутерброд, начала наскоро бубнить заклинание, надеясь, что ее не перебьют прохожие, и вместо лечебного бутерброда, она не сотворит мини-дракона, например. Но пес расстарался и сам, издав душераздирающий вопль, который по чистой случайности люди назвали лаем. Мэллин подпрыгнула от неожиданности, чудом не сбившись с текста заклинания.
— Дурной ты, напугал меня до полусмерти! — Ласково проговорила девушка, опускаясь на корточки. Пес попятился, словно ожидая удара, и на его безобразной морде возникло выражение грустной покорности судьбе.
— Ты сможешь его проглотить? — Не дождавшись ответа, Мэллин раскрошила бутерброд и бесстрашно протянула ладони. Собака начала поедать каждый кусочек с таким видом, будто делал ей громадное одолжение. Но… Результат был заметен налицо — шерсть, несмотря на грязь и налипшие комки непонятного происхождения, приобрела шелковистый оттенок, все шрамы затянулись, и лапа вновь обрела вторую жизнь. Мэллин улыбнулась, и ей показалось, что пес улыбнулся в ответ.
— Хорошо, хоть не плюнул мне в лицо, как одно из ваших животных… как его… лама? Знаю я вашу благодарность, о лучший из миров. — Проговорила она и подмигнула псу. — Еще увидимся. Надеюсь, ты не забудешь обо мне? — К сожалению, слова Мэллин оказались пророческими, но узнала об этом она намного позже…
***
Вскоре, девушке надоело сидеть возле подьезда и она пошла вперед — куда глаза глядят. Ее нагнал нахальный пес, которого она только что излечила магией…
— Ожил, значит? — Начала Милена диалог с псом, не подозревая, что на Земле звери не разговаривают.
— А тебе-то что, красотка? К твоему сведению, я не умирал вовсе.
— Заметно, какой ты бодренький, едва на ладан дышишь. А с чего это вдруг ты заговорил? Молчал же до этого… — Подозрительно прищурилась девушка.
— Да настроения не было. — Пафосно махнул выздоровевшей лапой пес.
— А с чего вдруг появилось? — Еще более подозрительно осведомилась Мэллин.
— А ты тут всех мужчин распуга… взбудоражила своим внешним видом. — Осклабился пес. — Смотри, смотри, уже фотографируют! Скажи чи-из! Не успеешь оглянуться, как окажешься на обложке журнала.
— Не понимаю, чем тебе не угодил мой прикид.
— Вижу, ты девица неместная. И откуда, если не секрет, ты к нам свалилась?
— Робийра. — Неопределенно махнула рукой в сторону горизонта Мэллин. — Далече отсюда…
— Мда, мода у вас своеобразная очень. А какой же умник тебя в дорогу-то снаряжал?