— Когда именно занесло? — Ох, какой насмешливый голос, как она играет своими цепочками на груди… — Когда оскорблял меня? Или, когда целовал?.. — Он потянулся к ней через весь стол, и… погладил ее ладонь кончиками пальцев. В груди Милены отдался трепет крыльев бабочки. Официант принес ужин, бутылку вина, но девушка не пила ни капли и пьянела от его голоса, тихо подпевающего Синатре, когда они танцевали.
— Что ты творишь? — Она недоумевала, но улыбалась.
— Что? — Буркнул он, утыкаясь в свой десерт.
— Ну… — Милена замялась. — Ты же меня соблазняешь!
— Что?!! — На этот раз не повезло. Лекс подавился и закашлялся.
— Не так разве говорят у вас на Земле? — Уточнила нахалка. Его щеки вспыхнули.
— Оригинальное определение. — Алексей отставил свой десерт от греха подальше.
— Не придуривайся! Ты знаешь, о чем я говорю.
— Догадываюсь…
— Ты наглец!
— А ты — самодовольная особа! — Он уставился на нее не отрывая глаз. Все-таки Скотч — умница, что помог выбрать это платье! Он всегда это говорил. — И ты мне очень нравишься.
Глава 32
После этих слов мороженое ей действительно «не полезло». Заплатив по счету, они выбрались на улицу, и Алексей начал быстро набирать какой-то номер.
— Такси вызываешь?
— Хуже. Или лучше. Смотря как на это посмотреть.
— О чем ты? — Глаза Милены округлились.
— Крошке бы понравилось. — Подмигнул Лекс. — Расслабься.
Оказалось, он вызвал лимузин для долгой поездки по ночному городу. Один Бог знает, во сколько ему вылился сегодняшний вечер, но Милена таяла от мысли, что очень, очень нравится Лексу, что он захотел сделать ей такой романтичный сюрприз…
— Можете включить телевизор… — Напутствовал водитель. Они синхронно закивали, и черный экран ожил, из него полилась музыка…
«Наверное, какой-то музыкальный канал!» — Подумала Милена, не обращая на телевизор внимания. Ее вниманием завладел Лекс…
Алексей мужественно держался, сумев овладеть собой на улице, но как только дверцы белого лимузина захлопнулись, поднялась черная перегородка, отделявшая водителя от пассажиров, и они оказались на кожаных диванах, терпение испарилось, как утренний туман. Он принялся лихорадочно целовать девушку
— Кхе-кхе! — Лекс махнул рукой Милене, чтобы она не обращала внимания на странный кашель, доносящийся из работающего телевизора.
— Кхе-кхе!!! — Сначала был женский кашель, теперь к нему присоединился мужской кашель…
— Что ж они, елки-палки, средство от больного горла и гриппа в самом разгаре лета рекламируют?! — Яростно воскликнул Алексей. — Где тут пульт? — Милена вдруг издала полузадушенный писк, и попыталась вырваться, но не смогла.
— Кажется, земная молодежь намеков не понимает. — И снова этот женский голос… только на рекламу уже не похоже. Милена оцепенела, до Лекса еще не дошло.
— Ладно, земная молодежь, но не знал, что наша дочь так же внезапно оглохла. — Кажется, до Алексея дошло. Он за одну минуту успел три раза изменить цвет лица — от мертвенного — бледного, до трупно — зеленого, и окончил показ «радуги» помидорно — красным оттенком щек. А потом медленно, как в плохом кино обернулся.
— Скажи мне, что это страшный сон. — Взмолился он, обращаясь к Милене, которая не отрывала глаз от двух фигур за его спиной. Фигур, вылезших из перегоревшего телевизора. И с комфортом расположившихся в длинном салоне лимузина.
— Здравствуйте, папочка и мамочка. — Мрачно проговорила Милена. — Вот уж не ожидала…
— Какой сюрприз. — Нервно дернул бровью Лекс. Но он не определился, приятный это был сюрприз, или нет…
***