Хотя доставать Рона было чертовски приятно, я всё-таки приуныла. Без десяти двенадцать. Время на исходе…
И тут меня осенило.
Я поёрзала, собрала всё мужество в кулак и выпалила, мечтая провалиться под землю со стыда.
— Я в туалет хочу!
Рон поперхнулся водой, которую жадно пил из отвергнутой мною кружки.
Я же решительно захлопнула книгу, аккуратно отложила в сторону и встала, расправив складки платья и всем своим видом демонстрируя, что вот теперь-то ни один аргумент не принимается.
Примерно с минуту он смотрел на меня таким взглядом, как будто решал — прямо сейчас выбросить в окошко, или достаточно будет просто запереть в шкафу. Потом зарычал от бессилия, подошёл к двери и с грохотом её распахнул.
Издевательским жестом указал на выход.
— Учти, невыносимое создание — дверь я оставлю открытой и буду следить. Чтоб мигом мне — до своей комнаты и обратно! И если увижу, что пытаешься прошмыгнуть по коридору…
— Да поняла я, поняла!
Я поспешно протиснулась мимо него, стараясь не смотреть в лицо. Что ни говори, я мне всё равно было стыдно вот так вот внаглую ему врать.
Как можно скорее я вбежала к себе, захлопнула дверь и перевела дух. Естественно, в маленькую туалетную комнату, смежную со спальней, я не пошла. Вместо этого стала усиленно думать. У меня оставалось всего пять минут, чтобы придумать какой-нибудь выход. А он всё никак не желал придумываться.
И тут неожиданно дверь моей комнаты вздрогнула, и узор на ней изменил очертания. Зашевелилась вплетённая в узор колючая ветвь белой розы, лепестки цветов раскрылись пышнее, серединки их засветились. Медленно, медленно дверь распахнулась, будто приглашая меня снова выйти.
Поколебавшись, я последовала этому приглашению. Всё равно это был единственный выход — не в окошко же мне прыгать, в самом деле!
За моей спиной дверь мягко затворилась снова.
На деревянных ногах я сделала пару шагов вперёд по коридору. Вот и открытая настежь дверь в комнату моего незадачливого похитителя. Я бросила осторожный взгляд в дверной проём.
Рон сидел на краю кровати, сцепив руки в замок и повесив голову. У него было очень хмурое и сосредоточенное лицо. На секунду у меня сердце сжалось от сочувствия. Он ведь на самом деле, кажется, заботился обо мне! И ещё что-то его грызло — что-то, что он прятал за маской обычной иронии.
Вдруг захотелось забыть о своём глупом плане, вернуться в комнату, сесть рядом, прислониться плечом и просто вместе помолчать.
Но тут дверь комнаты Рона вдруг стала сама собой закрываться. Он успел только резко поднять голову и встретиться со мной взглядом — как она захлопнулась окончательно.
Сама. Безо всякого моего вмешательства.
Несколько быстрых шагов. Нетерпеливый рывок. Дверь ему не поддалась.
— Рин, я тебя убью — дай только доберусь! Открой немедленно! — его приглушённый деревянной преградой голос был полон бешенства.
Я отступила на шаг.
— Это не я, она сама! Честное слово!
И в этот миг часы где-то внизу пробили двенадцать.
- Рон, я… прости! Прости пожалуйста! Я правда не могу остаться! Я должна узнать. Кто бы ни был этот призрак, который тут живёт, он тоже хочет, чтобы я узнала.
И стирая непрошенные слёзы, я стремглав бросилась по коридору. Бой часов вторил оглушительным ударам моего сердца.
(3.6)
Замок будто притих и замер в ожидании. Ожидании чего? И что я должна сделать в эту ночь, самую длинную и самую тёмную ночь в году, чтобы оправдать его ожидания?
Синие розы в витражах впитывают звёздный свет, и он рисует дивные картины на полу под моими ногами. Я бегу прямо по этому свету, а он перемешивается с тенями в каком-то странном танце.