«Как это можно есть?» — уловила я на грани слышимости и с трудом сдержала смешок.
— Я тоже о студентах. Надеюсь, вам не придет в голову расширять и мой лексикон.
— Сомневаюсь, что это было бы интересно, — я снова взялась за ложку и занялась своим рагу.
Кстати, вполне приличным, если не сыпать в него горстями острые приправы. Леррой с минуту молчал, с сомнением рассматривая глиняную кружку с травяным отваром, но в конце концов отставил и ее.
— У нас есть три кандидата на отчисление. Сделайте мне по ним отчеты. Наш ректор очень не любит таких летунов на третьем-четвертом потоке. И настаивает, чтобы всех дармоедов буквально тянули за уши!
Между нами появились три тонкие картонные папки, и я с трудом сдержала недовольную гримасу: мало мне своих проблем? Аппетит пропал мгновенно, и я поменяла тарелку и документы местами.
— Мне нужны полновесные обоснования, почему эти обалдуи не учились, не учатся и, самое главное, не будут учиться. Соберите данные обо всех несданных зачетах, отвратительном поведении… В общем, все, до чего сможете дотянуться.
— А нельзя просто написать приказы об отчислении? — проворчала я, представив, сколько драгоценного времени потрачу на затребованные профессором отчеты. — Ясно же, что это… кхм… учиться не будет.
— Мне ясно. Вам ясно, — брюзгливо отмахнулся Леррой. — А вот нашему ректору не ясно. Особенно по третьему товарищу будет целая баталия. Ах, у юноши наверняка какие-то проблемы возникли… Ах, ему нужно дать шанс.
Я разложила папки веером и с трудом сдержала удивленный возглас. Если два первых кандидата на исключение были мне хорошо знакомы, и я с удовольствием лично выставила бы их за ворота, то третьим оказался Ликаст.
— В общем, либо напугайте их до колик, чтобы они наконец сдали все задолженности, либо нарисуйте такие характеристики, чтобы колики настигли нашего чрезмерно доброго ректора, и он наконец избавил Академию от балласта.
Я проглотила что-то непонятное, вдруг комом вставшее в горле, и медленно проговорила.
— Сдается мне, что их если и сможет кто напугать, так родственники. Ни меня, ни вас, ни тем более ректора они не боятся. Иначе такая ситуация вообще бы не возникла.
— Возможно, — поцокал языком Леррой. — Терпеть не могу общаться с родственниками.
— Может, мне пообщаться? — закинула удочку я.
— И вам захочется ехать в какие-то Единым забытые дебри? — приподнял бровь Леррой. — Конечно, это было бы неплохо… А в такое время даже очень…
«Ну, же! — мысленно подгоняла я. — Ты же хотел, чтобы я не вмешивалась. Хотел, чтобы держалась подальше от каши, которую собираются заварить лорды Десятки. Так давай! Отпусти меня раньше на каникулы!»
— Профессор, — не выдержала я, наблюдая борьбу, буквально написанную у старого интригана на физиономии. С одной стороны, он не хотел выпускать очищающую из-под контроля, с другой — мечтал убрать подальше, чтобы контроль никто не перехватил. — Вы позволите говорить откровенно?
Я понизила голос и доверительно заглянула ему в глаза.
— Конечно, тиса Мэй! — насторожился он.
— Я очень не хочу оказаться в гуще событий. Любых событий. Вы меня понимаете?
— Понимаю…
— Мне это неинтересно. Я в этом ничего не понимаю и очень не хочу понимать.
— Разумно, — кивнул наконец Леррой. — Я подготовлю для вас сопроводительные документы. Вот только…
Он снова умолк, задумчиво постукивая ногтем по столешнице. Я состроила самую почтительную мину, на какую только была способна.
— Вы не успеете посетить всех. Давайте ограничимся наиболее перспективным индивидом… Отправляйтесь-ка вы к Ликастам…
— Почему к ним? — опешив, ляпнула я.
Нет. Я именно туда и собиралась. Но внезапное совпадение разбудило дремавшую паранойю.
— Ну… Я понимаю, что как раз туда вам и не особо хочется, — усмехнулся Леррой. — Но если однажды вы займете мое место, вам придется учиться откладывать личную неприязнь в сторону, когда речь идет о студентах.
«О, да… Как раз ты в этом идеальный образец для подражания», — мысленно ухмыльнулась я.