Но его карта тоже перевёрнута. И выходит, что Повешенный стоит на ногах. Не в подвешенном состоянии… а держит всё под контролем.
— Ты убил Финна. Ты отравил его, и этим активировал силы.
Я попыталась вспомнить всё, что слышала об этой карте. Его называют Неведомым, потому что о нём почти ничего не известно.
— Мы оба знаем, что это ты его отравила. Как и во всех предыдущих играх. Ты же ядовитая принцесса, помнишь?
Неужели я убила Финна?
Я помню, как сделала это в прошлой игре. Изрезала его на тесёмки и задушила лозами.
Нет! Я резко помотала головой.
— Финн был моим другом. Я не причиняла ему вреда, это всё ты!
Пол склонил голову.
— Интересно. Ты сопротивляешься даже моей сфере ясности.
Значит, жёлтая дымка — его рук дело. В противоположность Солу, способному излучать чистый белый свет, Пол наводит туман, лишающий ясности мысли. И, кажется, он умеет промывать Арканам мозги. Это как раз объясняет, почему Ларк с Ариком хотят меня убить.
Но как мне удаётся ему противостоять?
БУМ… БУМ… БУМ… Долго дверь не выдержит.
Нужно убить Пола, тогда дымка наверняка рассеется, и мой муж с моей подругой снова станут нормальными.
Наполняя когти ядом, я призвала лозы, которые оживила этажом ниже. И, чтобы выиграть время, спросила у Пола:
— Ты всегда знал, что являешься Арканом?
Лёд на реке продолжил зловеще трещать. Но, насколько я знаю, Цирцея под ним ничего не слышит. Может, она почувствовала активацию Повешенного?
Он непринуждённо прислонился плечом к стене.
— Когда я впервые увидел Доминия, таинственного бизнесмена, выкупившего дом моего детства, то сразу почувствовал с ним какую-то мистическую связь. Поэтому придумал, как попасть к нему в дом и стать незаменимым, — сказал он с улыбкой, которую раньше я сочла бы обаятельной, — здесь я перечитал всё, что попадало в руки, и твои хроники в том числе. А после долгих разговоров с твоей бабушкой заподозрил, что тоже могу быть Арканом, неактивированной картой. Ведь судьба любит сводить нас вместе. Но как же активировать свои силы?
— Убить Аркана.
— Не всё так просто! Необъяснимое убийство могло вызвать подозрения, поэтому я решил начать с человека, косвенно связанного с игрой — твоей бабушки Тарасовой. И правильные медикаменты ускорили её смерть.
— Я знала!
Всё, что бабушка сказала и написала перед смертью, теперь обретает смысл. Крыса на столе грызет нити… змей обвился вокруг дерева и душит его корни.
Пол и есть крыса, а нити — петля висельника. Словно змей, он обвился вокруг меня и душил бабушку — мои корни.
Но к тому времени она уже слишком ослабла, чтобы вразумительно всё объяснить.
— Она тебя разоблачила.
— В конечном счёте да. И я боялся, что кто-нибудь расшифрует болтовню о полуночи и полудне.
Озарение.
— Двенадцать — номер твоей карты.
— Эви получает очко! — он ухмыльнулся, сощурив широко посаженные глаза. — Во время последнего укола она на мгновение обрела ясность мысли, окинула меня взглядом и сказала: «Эви догадается, что меня убили, но обвинит Смерть. И отомстит. Вот чего я хочу».