— Юлиана! — не позволив мне перевести дух, послышался укоризненный оклик.
И я почувствовала, как кровь стремительно отливает от головы.
Нехорошо получилось. Уж кому-кому, а отцу слышать этого точно не следовало. Особенно в день отъезда… Для него я должна была остаться эталоном сдержанности и терпеливости. А теперь, из-за моей глупой выходки, весь его гнев наверняка падёт на меня, минуя виновного во всём телохранителя!
— Как ты смеешь такое говорить?! — приблизившись, праведно возмутился папа.
Всё — согласно моим предположениям.
— Разве господин Найг давал тебе повод усомниться в его честности? — продолжал напирать отец. — Или, быть может, ты не доверяешь своему жениху?..
— Спасибо, господин Крель, — склонив голову, благодарно улыбнулся наёмник. — Но не стоит распекать дочь за столь незначительную вспышку. Все невесты нервничают перед свадьбой. А тут ещё и длинная дорога, полная опасностей… Это просто результат волнения, не больше. Однако, если ей чем-то памятны отдельные предметы обихода, одежда или украшения — я с удовольствием подожду, пока слуги переложат их в отдельную сумку.
Своей обескураживающей речью телохранитель не только снова лишил меня шанса оправдаться самостоятельно, он ещё и себя защитил, превратившись из провокатора в благородного понимающего человека, готового идти на уступки… Сволочь двуличная!
— Видишь, золотце, — сразу смягчился отец. — Обо всём можно договориться. Иди, собирайся.
Пришлось стиснуть зубы и подчиниться, мысленно желая наёмнику провалиться сквозь землю… Впрочем, повторные сборы не заняли много времени — и уже через какой-то час всё необходимое было аккуратно сложено в небольшую сумку, включая семь моих самых любимых платьев, средства личной гигиены, лекарства, украшения и даже несколько бесценных безделушек вроде деревянного колечка, выточенного для меня старшим братом, или камушка в виде сердца, что подарила мне младшая сестрёнка…
— Ну что, поехали? — пристроив поклажу, спросил телохранитель, когда мы с отцом наконец-то смогли оторваться друг от друга.
Сам наёмник уже давно нетерпеливо гарцевал на своём коне, любезно придерживая под уздцы вторую лошадь… И я вспомнила об одном нюансе.
— Погодите! — воскликнула, оглядываясь в поисках слуг.
Которые, как назло, куда-то запропастились! Хотя только что копошились в сундуках вместе со мной…
— Ну что ещё? — обречённо протянул телохранитель. — Вы забыли, что боитесь лошадей? Или вспомнили, что не умеете ездить верхом?
— Как особа королевских кровей я обучена сотням разнообразных вещей, существование которых вам и в голову не приходило! — парировала, задетая его грубым замечанием.
Даже на отца покосилась — но он с тоской покинутого человека смотрел только на меня и, казалось, не слышал и не видел ничего вокруг.
— И езде на лошадях? — между тем дотошно уточнил наёмник.
— В дамском седле, как и полагается девушке из приличной семьи, — кивнула. — Сейчас принесу…
И уже собралась самостоятельно идти в конюшню, как вдруг наткнулась на киборга, недвусмысленно перегородившего мне путь. А ведь секунду назад его и поблизости-то не было!
— Не стоит, — присоединившись к помощнику, усмехнулся телохранитель. — Ни один из моих коней всё равно не обучен ходьбе под дамским седлом. Влезайте, не тратьте время.
— В этом платье?! — аж поперхнулась я. — Да мне подол не позволит так сесть!
— Значит, придётся его порвать, — хищно сверкнул зубами мужчина. — Либо задрать до середины бёдер…
— Знаете, — недовольно поджала губы. — У меня есть идея получше…
И покосилась на брючный костюм, край которого как раз торчал из вороха в спешке перерытых вещей.
— Нет, — проследив за моим взглядом, отрезал наёмник. — Ждать, пока вы снова переоденетесь, я точно не буду. С вашими сборами мы и так потеряли почти целый день. И если не выедем сейчас, рискуем поутру проснуться в кандалах… Или вообще не проснуться.
— Действительно, Юли, — внезапно очнулся папа. — Что это на тебя нашло? Ты же никогда не любила это платье… Да и нельзя возвращаться в дом после прощания. Примета плохая. Возьми лучше что-нибудь с собой, переоденешься на привале.
Признаться, покладистость, с которой отец поддержал совершенно незнакомого человека против родной дочери, сильно меня задела. Складывалось впечатление, что ему нетерпелось остаться в одиночестве… И потому я молча приподняла юбки, вытащила из голенища правого сапога обоюдоострый нож и уверенным движением разрезала подол на пять длинных ровных лоскутов, превратив элегантное платье в настоящие лохмотья. Между прочим, вполне приличные, ведь нижние юбки остались нетронутыми, будучи достаточно свободными для спокойной езды верхом.
— Довольны? — вызывающе посмотрела на собеседников.
И с удовлетворением отметила, что мой смелый поступок зацепил даже привычного ко всему телохранителя. Его зрачки расширились, брови поползли вверх, а рот удивлённо округлился… Всего на мгновение — после чего мужчина хмыкнул, небрежно бросил мне поводья запасного коня, лихо развернулся и умчался вдаль, словно решил проверить меня в деле. И я приняла вызов, ловко вскочив на спину лошади и сразу сорвавшись в галоп.