— Искорка моя, — шепнул Алекс мне в самые губы, согревая меня, исходящим от него теплом. — Плохо?
— Самую малость спать хочется, — улыбнулась я, прильнув к его груди и чувствуя, как тонкая вуаль мрака обволакивает меня, согревая и успокаивая, и кажется даже подлечивая, проникая под кожу и в мысли.
— И это вы считаете честной конкуренцией? — Возмущается Артем, за спиной которого тяжело вдохнул Егор, безнадежно покачивая головой. — Как я могу к ней подкатить, если она под присмотром своего Цербера?
— Попробуй прислать цветы, — усмехается отец, а меня окидывает цепким взглядом. Потом быстрое переглядывание с Ортайлом и недовольный голос папы ударил по нервам всех присутствующих. — Рукожоп ты Артем, если хочешь и впредь выходить целым и невредимым из переговоров со мной, запомни, никакой магии в сторону Жасмины! Посмотри на нее, она же в полутрансе!
— Я справлюсь, — веско обещает привести меня в чувство Алекс, на конкурента даже не смотря. — Заклинание слишком поспешное и неаккуратное, но ничего смертельного.
— Отнеси ее в машину, — распоряжается отец, поднимаясь с гостеприимного кресла. — Я хочу разъяснить еще один момент хозяину дома. Чтобы уже и неповадно было. Если брать с меня пример, так уже позаботиться о максимально приближенном варианте к оригиналу.
Алекс молча, со странной и несвойственной для его темперамента, покорностью, повиновался, вынося меня на улицу. Вот так просто, без обуви и верхней одежды, которая осталась где-то в доме похитителя, зато укутанную в уютный плед из Тьмы.
— Привет Жасси, — услышала я знакомы голос с водительского сидения. — Где папу потеряли?
— Дядя Антон, — слабо улыбнулась я, — и ты здесь?
— А как же?! — Усмехается он, — куда эти двое без меня доберутся? Так где Кирилл?
— Задержался на пару минут, объяснить разницу между Лилией и Жасминой, а то некоторые бросаются упреками, мол Кирилл сам украл себе Источник, значит и другим можно.
— Я не понимаю, — подала я слабый голос, подавляя зевок, — Артем ведь в какой-то мере прав, чего папа разозлился тогда?
— А того, что Лилия была уже взрослой и самостоятельной, двадцатитрехлетней. Кроме того — сиротой. И с активно фонтанирующим Источником в душе. К тому же отец в первый же вечер умудрился испить ее Света. У них появилась связь душ еще до того, как Лилия узнала, что за ней началась охота. А теперь ты. Девятнадцатилетний ребенок с наглухо запертым даром и очень строгим отцом… разницу чувствуешь? — Объяснил мне Прайдон, наблюдая за мной.
— И ничего я не ребенок, — обижено буркнула я, утыкаясь носом в грудь Алекса, который так и не отпустил меня с рук, даже усевшись в машину. Папа присоединился к нам буквально через пару минут и подозрительно посматривал на костяшки своего кулака.
— Поехали, — мрачно обронил он в тишину и достал из кармана платок, принялся небрежно вытирать те самые костяшки.
— Поспи, Искорка, — шепнул мне Алекс, — сон для тебя сейчас лучшее лекарство от перегрузки и от корявого заклятия. А я пока распутаю то, что наваял твой поклонник криворукий. Поспи, — теплые губы коснулись моих век, погружая меня в сон. — Моя Искорка.
Сопротивляться магии Алекса бессмысленно. И если честно не хочется. Ведь его приказ сейчас, как никогда точно совпадает с моим желанием выспаться, поэтому я лишь расслабилась, чувствуя, как его Тьма пробирается глубже в мое сознание, мягко касаясь ласковыми лапками, убаюкивая меня и попутно снимая нити чужого воздействия, нашептывая мне какие-то приятные глупости.
Часть вторая
— Как она? — не поворачиваясь к нам, сухо спрашивает Кирилл, оттирая следы отцовского возмездия с кулака. Очевидно, обычным внушениям Градацкий был не подвластен. А может быть, Чернову просто надоело сдерживать себя. Ведь, наверное, только я и представляю реальную степень его бешенства. Поэтому для меня было удивительно наблюдать его хладнокровие во время переговоров. Такого уровня профессионализма я еще не видел. Терпел, как мог, чтобы не подвести друга и не выдать наших реальных переживаний. Чернов просил создать видимость нашей уверенности в правоте, в законах и в нашей силе. Чтобы показать уверенность в последнем, следовало, как можно меньше этой самой силой размахивать.
Когда Кирилл меня инструктировал, я не мог понять логики его размышлений, но когда я увидел замысел в деле. Это же гениально! Да, Градацкий может сколько угодно кричать о своих правах на свободный Источник — пусть кричит! Но, только тогда, когда этот Источник появится. А Жасмина, как человек, не может быть предметом спора, без нарушения ее прав. И тут уже юридическая составляющая души Кирка оторвалась по полной. Поэтому мне пришлось, стиснув зубы, молчать. Не я пришел за невестой, но отец пришел за дочерью! Святое мракобесие, да этот гад — чертов гений! Если бы мне не нужно был оставаться в образе, я бы, наверное, поаплодировал стоя, думаю и Острицкий составил бы мне компанию. Но он тоже сдержался.
И сейчас Кирк рваными движениями оттирал уже чистые костяшки пальцев, сжатых в увесистый кулак, при этом на Жасмину даже не смотрел, словно боясь ее осуждения.
— Спит, — успокоил я друга. — Очень крепко.
— Хорошо. Я боюсь, есть проблемы, посерьезней нежданного воздыхателя.
— Конечно, есть, Кирк, — хмыкнул Прайдон и не отрываясь от вождения, достал из внутреннего кармана телефон Жасмины, — ее аппарат на прослушке, и как оказалось не только моей. И она это заподозрила сегодня, попросив меня проверить.
— Интересно только, что ее насторожило? — Задумчиво протянул я, всматриваясь в умиротворенное лицо девушки, сладко посапывающей у меня на груди.
— Градацкий сказал, что Жасмину шантажируют. Она бы ему не призналась, но сглупила, решила, что это его рук дело и начала бросаться обвинениями. Так и сдала себя.
— Это всё он тебе успел за пару минут выложить? — усмехается Прайдон.
— Он очень торопился высказаться, — самодовольная улыбка Кирилла мне навеяла очень кровожадную картинку, где неосмотрительный похититель юных дев, захлебываясь словами, тороторил то единственное, что могло его уберечь от следующего удара. — Чего лыбитесь? — раздражается Кирк, окинув нас обоих осуждающим взглядом. — Я его почти не трогал!
— Интересно, Егор смотрел и не вмешивался? — Интересуется Прайдон.
— Егор мог бы оспорить права Алекса на Источник, но не мое отцовское право наказать похитителя и вредителя. Ведь он подверг мою дочь опасности и не единожды. Я был в своем праве! Так что, думаю, Острицкий еще позлорадствовал, когда я ушел, а может и добавил. А, вообще что-то вы подозрительно ровно на новость о шантаже среагировали…