Девушка немного потерянно кивнула, потом сбивчиво продолжила:
— Я тогда словно заснула. Нет, сперва был скрежет, громкий, болезненный скрежет. Потом удар. Все вокруг стало болью. Бесконечной секундой боли и темноты. Вот тогда я и увидела сон.
Арина замолчала, съежилась, словно ей было зябко. Рука Макса соскользнула с плеча на левую грудь, но она этого даже не заметила.
— Я будто иду по темному, затянутому туманом лесу. Или заброшенному саду. Под ногами каменные плиты, над головой ночное небо. Мне не страшно, не холодно, не больно. Только любопытно, что скрывается за туманом? Наконец, я выхожу на небольшую, круглую площадку, в центре которой стоит черный камень, напоминающий алтарь. Он весь потрескавшийся, а изнутри рвется голубой свет. Над самим алтарем тоже голубой свет, но он гуще и имеет форму — цветок, похожий на розу.
Даже ожидая нечто подобное, Макс не смог сдержать ругательство и это немного отрезвило девушку. Она завозилась, пытаясь высвободиться, снять начавшие ее смущать руки, но Гончая только матюгнулся еще раз и вернул руку на плечо, прошипев на ухо:
— Замри.
— Пусти! — не согласилась Арина, но кто бы ее послушал…
— Не дергайся! Я зол, но не на тебя, — мужчина вздохнул, — скорее на себя. Давно должен был тебе все рассказать, но…
— Но что? — хрипло спросила она.
Объятья почему-то перестали казаться спасательным кругом, они обрели жесткость и непреклонность оков. Голос Макса утратил большую часть нежности, став холодным:
— Тьма. Ты видела алтарь Тьмы. Цветок — Ее символ.
Гончая помолчал, а потом руки опали, выпуская Арину. Она тут же воспользовалась моментом, чтобы развернуться к боссу и посмотреть в почти черные глаза:
— Той самой?
Макс отрывисто кивнул:
— Той самой. Много успела про Нее прочитать?
Девушка покачала головой:
— Почти ничего. О Ней ведь не принято говорить?
— Не принято, — кадык на небритом горле дернулся.
За последние дни столько всего произошло, что он все забывал побриться, и теперь колючая щетина оккупировала шею и большую часть лица. Интересно, нравится ли Арине легкая небритость или она из тех, кто предпочитает гладкую кожу? Макс усмехнулся, о чем он только думает?
— Понимаешь, Тьма… она не просто абстрактная сила, она Богиня, ну или так принято думать. Культ Тьмы был запрещен несколько сот лет назад, на Карнакском Общем Сходе. Тьма Всеблагая, так ее называли верные последователи, адепты, а их называли Расплетающими. Да-да, именно так. У всех Ее адептов был совершенно особый дар, они были способны правильно ликвидировать заклинания любой сложности, не просто оборвать нити, а расплести, возвращая в мир взятую из него силу, на самом деле не разрушая, но выполняя роль санитаров, целителей самой ткани мироздания. — Макс криво усмехнулся: — ну или по крайней мере они себя так позиционировали.
— Но это было не так?
— Было по-разному. Большая часть адептов действовала строго во благо, подчиняясь законам Сообщества, но были и другие, настроенные радикально. Они предлагали в целом очистить мир от «наносного колдовства», мол, вмешательство магов в баланс слишком велико, слишком сильно оскверняется полотно вселенной, и его нужно периодически… зачищать.
— Как именно? — сдавленно спросила Арина, уже догадываясь об ответе.
— Убивая иных.
— И им это позволяли?!
— Культ Тьмы имел огромную власть, как в Сообществе, так и среди людей.
— Инквизиция… — потерянно прошептала девушка.
Макс мотнул головой:
— Нет, Инквизиция случилась позже, хотя поговаривают, что и там торчат уши темных. С Тьмой разобрались намного раньше, еще до нашей эры. Я не знаю, что именно тогда произошло, хроники тех времен засекречены, но каким-то образом удалось изолировать, усыпить Тьму и ее последователи остались без явной божественной поддержки. Они все еще были неимоверно сильны, но за их спиной более не стояла Она, а значит стало возможно их победить.
— Тогда уничтожили всех Ее адептов?