Ник стал на место и наклонился к уху Патрика:
— Скажи его имя!
Патрик повернулся ко мне. Вокруг ноздрей засохла кровь, распухла верхняя губа, на скуле появилась ссадина. Парень виновато улыбнулся и пожал плечами:
— Мирон.
— Молодец! — Ник хлопнул Патрика по плечу. — Мой мальчик!
Площадка для прогулки заполнялась будто зал перед кассовой премьерой. Зэки сбивались в кучки и занимали привычные места: на лавках и столиках, возле спортивных снарядов, рядом с будкой надзирателей.
Из-за оригинальной архитектуры форта, казалось, что ты находился на стадионе. Игроки расхаживали по открытой площадке, которую со всех сторон окружали мнимые трибуны — стены форта. Не хватало лишь света прожекторов и шума скандирующей толпы.
Ник, сунув руки в брюки, пошёл к белобрысому пацану, взобравшемуся жопой на стол. К нему стекались бандиты с разных этажей, курили, ругались и хвастались исколотыми телами под лучами полуденного солнца.
Картон пошёл к арестанту с дредами. Не прошло и полминуты, как оба подкурили самокрутки и выпустили голубой дым.
— Ты новенький, да? — кто-то дернул меня за локоть.
— Что надо?
— Новеньким обычно приходится тяжело, — пузатый мужик в солнечных очках мял мой локоть. — Я могу помочь.
— Отвали! — я одернул руку.
— Сука, ты что, попутал?! — подкравшийся сзади схватил другую руку.
— ЭЙ! — с другого конца площадки крикнул Ник и махнул рукой.
Толстяк и его друг исчезли также внезапно, как и появились. Я проводил их взглядом и подошёл к Патрику:
— На самом деле тут не так здорово, как казалось, да?
Патрик искривил лицо, выражая непонятную эмоцию.
— Что случилось?
— Он просит тысячу в день, — Патрик закусил нижнюю губу. — Если откажусь, то будет бить и издеваться.
— Плати.
— Разве я за этим сюда пришёл?
— Патрик, я не собираюсь решать твои проблемы. Только, пожалуйста, не превращайся в пресмыкающееся чмо. Никто не возьмёт тебя в банду, если бы будешь лизать задницы и делать массаж ног голубоватому мужлану. Либо плати, либо бей!
— Не уверен, что смогу!
— Тогда выходи из Тизера и возвращайся через месяц-другой, может этот даун свалит к тому времени!
Я оставил горе-заключенного и пошел вдоль забора. Разделение на группы определялось невооруженным глазом: качки на турниках выписывали феерические кульбиты; куча салаг собралась возле пятидесятилетнего мужика, что переставлял фигуры на шахматной доске; плотным кругом стояли парни кавказкой наружности.
— Эй, Мирон! — Ник махнул рукой.
Я буквально на секунду задумался о том, стоит ли идти. Меньше всего хотелось показаться напуганным. Изменив маршрут, я двинул к банде белобрысого.
— Подходи, подходи! Чего не разговорчивый такой?
— Что надо? — я оглядел присутствующих.