— И чтобы ты на его месте придумал?
— Не цветы, — сказал он, на мгновение хитро улыбнувшись. — Что с тобой?
— Ничего. Просто ненавижу наши порядки. Сегодня вот соседка вылетела. Да из-за своей глупости. Но того, кто обрек ее на эту участь, не накажут, он продолжает учиться. Возврата в академию у нее нет. Да и в целом, что за дикость, что если девушка выходит замуж, учиться ей в Академии нельзя.
— Селин порядки, может, и поменяются, но она уже вылетела, или ты намекаешь на то, что ты хочешь отомстить тому, кто девушку соблазнил?
— Не помешало бы.
Глаза парня заблестели.
— С удовольствием тебе помогу. Тем более, тебе же самой его проклинать нельзя. Сделаешь что-то подобное, сразу отсюда вылетишь, — благоразумно сообщил друг. — Но это же не мешает тебе выбрать заклинание. У меня огромная коллекция всевозможных проклятий. Как говорится, гены обязывают.
— Его Величество на этом специализируется?
— Для короля важны различные знания.
Фраза прозвучала несколько заученно.
— Но должен признать это действительно интересно. Можешь даже что-то подходящее для жениха найти.
— Ты же только сказал мне, что — ничего подобного применять мне нельзя?
— Но помечтать-то можно. Ты даже наконец начала улыбаться, — заметил друг.
А я осознала, что с Захари мне действительно становится легче, я будто вновь возвращаюсь в спокойную и беззаботную жизнь.
Вечером вернувшись к себе, я написала Терции.
Глава 20
Терция не отвечала. Возможно, это было связано с тем, что ей было просто не до моего письма, а, возможно, она просто не хотела общаться с кем-то из Академии, мое письмо все еще осталось непрочитанным, а значит, пока мне не узнать о маге, который ее обманул.
И даже не сообщить, что произошло с одногруппником, из-за которого она вылетела. Захари постарался с проклятием на славу. Теперь Михель физически не мог никого обесчестить. Даже при попытках заговорить с девушкой некогда уверенный в себе одногруппник мгновенно краснел и терял дар речи.
— Надеюсь, он нескоро осознает причину, — задумчиво протянула я.
— Даже, если осознает, королевские проклятья на редкость тяжело снять, — пояснил друг, когда мы сидели на крыше главного корпуса. У Захари была привычка любоваться закатом. Причем, как выяснилось, почти ежедневная. А отсюда был наилучший вид, можно было увидеть почти всю территорию Академии.
Это было замечательно просто сидеть с кем-то рядом и просто молча смотреть на вечернюю зарю, на то, как солнечный диск медленно опускается за горизонт, и постепенно Академия погружается во тьму. Великолепное зрелище.
Еще лучше оно только, если ты наблюдаешь это с кружкой горячего шоколада в руках.
— А если поймут, что это ты?
— Единственное, что мне грозит, это разочарование отца. — А он, Селин, поверь мне, и так много во мне разочаровался, — равнодушно пожал плечами Захари. — У него есть два идеальных законных сына, этого достаточно. Так что переживать не о чем.
В голосе друга ощущался привкус горечи.
— Пойдем, еще замерзнешь, — похоже, он и сам понял, что показал слишком много эмоций и торопился перевести тему. — И придется тебе, боевому магу, простуду у целителей лечить.
Захари галантно подал мне руку. Он всегда помогал мне спуститься с крыши на чердак, и уже потом по потайному ходу пробраться в факультетскую башню, обязательно провожал до двери.
А утром, как обычно, мы вместе с ним отправлялись на занятия. Вместе завтракали. Только сегодня Захари зачем-то вызвали к ректору. Хоть бы это не было связано с проклятием. Все-таки это я ему предложила.
Поняв, что ждать придется долго, отправилась в столовую одна.
Только наполнила поднос едой и направилась к Марике, как наткнулась на Деймана. Впрочем, по уверенной позе, не наткнулась, некромант сам искал встречи.