Предводитель посмотрел на своего соратника. Тот пожал плечами, ибо тоже не имел ни малейшего понятия, что сейчас произошло. Одно Фен знал точно — последствия спонтанного решения освободить странную кошку еще вернутся, чтобы укусить его за хвост.
…
Им точно нельзя было оставаться ночевать на утесе. Возвращаясь в деревню, Фен сильно торопился. Как быстро уплывшие собаки доберутся до своего лагеря и расскажут о случившемся?
В глубине души, забираясь на холм перед «Вороньим глазом» он ожидал увидеть поле битвы. Но деревня мирно спала. Небо уже посветлело.
Он решил, что враги наверняка заявятся днем. Собаки не показали себя особо страшными противниками, но все же, это был не передовой отряд, всего лишь тюремщики. А на стороне грималкинов — внезапность, и странная кошка, что без труда расправилась с командиром этого отряда. И как они ее вообще захватили?
Проверил рунный камень. К счастью, сигиллит был заряжен. Фену очень нужен был еще один воин. Он надеялся, что игра не предложит всяких нерях и погонщиков овец. Здесь и овец-то нет.
Да, после Домика вождя станут доступны казармы, производящие эфемерных базовых котодружинников… Но он не успеет, точно не успеет стать вождем до прихода собак.
Рунное пламя вспыхнуло в ночи. В огне появилась пятнистая лапа. К ногам Фена выкатился большой пушистый шар оранжевой шерсти, покрытой темными кольцами.
Клубок громко и напряженно урчал.
Предводитель коснулся его и тут же отдернул лапу. Клубок развернулся, показалось совершенно детская, но все же свирепая котячья моська. Из пасти большого котенка торчали два длинных клыка.
Он был ростом почти с Фена, и одновременно походил на всех известных ему больших кошачьих. Грималкин посмотрел на табличку, затем снова на пушистого зверя и снова на табличку.
Ездовой яглион
Будущий котовождь сердито зыркнул на рунный камень. Как обычно, он просил воина а появилось неизвестно что. Ездовой, блин. Это что, конь такой? Как-то не очень похоже, что получится надеть на этого малыша седло.
Котенок громко рыкнул, принялся чесать себе за ухом.
От шума проснулись двое оставшихся жителей деревни. Все обитатели «Вороньего глаза» собрались вокруг невиданного зверя и принялись активно его обсуждать.
Фен шикнул на них, заставив хор орущих котов замолчать. Еще раз сверился с табличкой. К счастью, котенок считался за поселенца, хоть и представлялся Фену чем-то средним между лошадью и быком, на котором можно пахать.
- “Завтра нас может ожидать нападение врагов. Нужно поторопиться и построить главное здание в деревне. Раз уж мы не спим, начать можно прямо сейчас” — сказал он своим собратьям. Это прозвучало примерно как «Миу-мяу-фырк-фырк».
В едином порыве коты ответили. — Урмяу! (Так и сделаем!).
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Хилберт приоткрыл дверь и заглянул в палату. Все тихо. Ни один из особых пациентов не решил внезапно прийти в себя. Медбрат испытал некоторое облегчение. Да, это было довольно несправедливо по отношению к коматозникам, но ему совсем не хотелось, чтобы они начали просыпаться в его смену.
В своих высоких овальных шлемах пациенты напоминали пришельцев, или даже грибных богов, восседавших на белых, накрытых простынями тронах.
Индикаторы горели в темноте словно злые, осуждающие глаза.
Эти люди стали первыми, кому посчастливилось участвовать в новой программе. Программы глубокого погружения стимулировали их разум, облегчая процесс восстановления.
Деталей Хилберт не знал — он не разбирался в этих технологиях. Парню даже казалось, что в области виртуальной реальности произошел слишком быстрый, неправдоподобный скачок. Еще буквально вчера, игроки могли лишь расталкивать предметы с полок и лапать угловатых дев.
Сколько же времени прошло? Два года? Или даже меньше? Капсулы и шлемы теперь везде. В том числе и здесь, в отделении нейрохирургии.
Маленький прибор с экраном, подключенный к одному из шлемов пискнул и загорелся. Медбрат на цыпочках вошел в палату, а затем вспомнил, что они его все равно не слышат. Можно было бегать, кричать и громко целоваться с Хильдой.
Эти экраны периодически выдавали картинки из цифровых снов пациентов. Состояние мозга и временные искажения не позволяли вести прямую трансляцию. Взгляд в разум лежавших в коме ограничивался вырванными из контекста образами и видениями, нужными скорее психологам из центра реабилитации, чем местным врачам.
Иногда, Хилберт пересылал себе эти картинки и постил их в медицинском паблике, за что получал немного плюсиков и восторженные комментарии пары медсестер из соседних корпусов. Хоть он и попал в список популярных авторов сообщества, особой известности не постиг, да и не стремился к ней.
Медбрат разблокировал устройство. По экрану понеслись рваные полосы. Вскоре изображение прояснилось. Хилберт увидел зеленый луг, заросший цветами. Среди ромашек и васильков сидело существо вроде здоровой кошки, а может быть совы. У него был длинный хвост и крылья, сложенные на спине. Хилберт подумал, что это грифон.
Сейчас пациент, мужчина тридцати лет попавший в автокатастрофу, катается на грифонах. Невольно, медбрат ему позавидовал, хоть обстоятельства у мужика вырисовывались совсем не радужные.