В комнату вошла Тая. Она ни сколько не потревожила Диаса, не прервала его трапезы. Он лишь пару раз перевёл взгляд на девушку, чтобы не показаться бестактным.
— Ты спала несколько дней, — наконец вымолвил Диас, бросив очередной взгляд на стоящую в дверях Таю. — Как ты себя чувствуешь?
— Ничего не помню, — уставшим голосом ответила девушка. — Что случилось там — у замка? Я правильно поняла, мы выиграли?
— Ты… выиграла. Мы не сделали ничего. В тот миг вся твоя сила высвободилась и вышла из-под контроля. Ты убила сотни врагов, и вернула жизни десятка союзников.
— Не может быть, я не верю твоим словам, — прервала его Тая. — Помню только, как земля раскололась, как грохот оглушил всех вокруг. Ты тогда сказал, что это был Таллар.
— Да.
— Но их битва давно должна была закончиться. Где прибывшие? Ты видел Илью?
Диас отложил в сторону пустую тарелку, допил вино и отставил бокал.
— Сядь, — указал он на место напротив него. Девушка села. — Случилось необратимое, никто не знает почему, но портал не открылся в нашем измерении. Скорее всего, всех тех, кто бился с боссом, раскидало по разным измерениям. Игра становится хрупкой, нестабильной. Каждое глобальное событие, каждое существенное изменение в самой игре вызывают защитную реакцию. Кто-то или что-то пытается помешать прохождению. Кому-то выгодно чтобы мы вечность торчали тут.
Тая промолчала, она задумалась. Она больше не собиралась ждать Илью, ведь он не придёт. Она решила сама отыскать его: в третьем, четвёртом, пятом измерении — он мог быть где угодно, но только не позади. Тая резко поднялась.
— Диас, — Тая обернулась и бросила взгляд на главу. Её лицо стало хмурым, не таким как обычно. — Собирай всех, мы пойдём на Хаджета.
— Ты с ума сошла! — вскочил Диас. В его глазах мелькнул ужас, ведь он уже сражался с Хаджетом, но проиграл. — Это тридцатая миля пустыни, мы подохнем, не пройдя и половины пути.
Тая направилась к выходу, игнорируя возгласы Диаса.
— Мне плевать, если ты веришь мне, то соберёшь людей, а если нет… то…
«Измерение Таллара».
Очнувшись, я почуял запах сырости и гнили. В углу, прогрызая дыры в стенах и обгладывая чьи-то кости, шуршали крысы. Кисти были связаны, я находился подвешенным на цепи так, что мои ноги едва касались земли. Во рту торчал увесистый кляп, примотанный к голове, собранный из тряпок, которые воняли канализацией.
Полную темноту в комнате разбавляла догорающая свеча, стоявшая на письменном столе, по ту сторону решётки. За столом сидел громила, приставленный, по-видимому, охранять меня. Он пытался нарисовать картину куском угля на маленьком клочке бумаги, в которой я висел в таком же положении, а он вёл допрос, избивая меня. Даже издалека, сквозь ржавые и толстые прутья камеры я видел, что получалось у него от слова «никак».
— Эй, уважаемый. — Выпихнул я кляп и окликнул громилу.
— Чего? — отозвался он тяжелым металлическим голосом, продолжая дополнять рисунок новыми элементами.
— Где меня держат? И за что?
— В тюрячке, — на лице здоровяка выскочила едкая ухмылка. — За дело.
Как мне показалось, громила был туповат и не отличался сообразительностью, я быстро накидал несколько вариантов побега и хотел уже приступить к их выполнению, но скрип двери и резко подскочивший на стуле парень, заставили меня поднять голову и посмотреть на вошедшего. В дверях возникла ещё одна рослая фигура.
— Здравья желаю, капитан. — Встав со стула, здоровяк отдал честь по стойке смирно.
— Вольно, Валиф, ей богу. Не на службе же.
Голос вошедшего был до боли знаком, он расплывчатыми и приятными воспоминаниями отозвался у меня в голове, но из-за почти нулевого освещения, я не смог его разглядеть.
— Прости, Бэрин, привычка, — почесал затылок Валиф.
— Бэрин!? — крикнул я, звеня цепями и извиваясь, словно свиная туша, чтобы привлечь его внимание.
— А-а, Илис, ты, — Бэрин подошёл к решётке. — Я совсем забыл, что ты тут у нас гостишь, хоть и зашёл именно к тебе. Валиф, — отвернулся он к своему подчинённому. — Как поживает наш дорогой Илис? Удобно ему, сыт ли он?
— Конечно, удобно, капитан. И еды я ему принёс, — он указал на миску с серой густой кашей, стоявшей в углу, которую уже доедали крысы, а я бы никогда не дотянулся до неё в своём положении. — Только, энто, он не ест совсем. Я и подумал, чо он не голодный.
— Что за цирк, Бэрин, — вставил я. — Отпусти меня, и мы поговорим нормально.