Как-то некстати вспомнилось, что женщиной я её то как раз сделать и не успел. И всё время нам кто-то или что-то мешает. Словно злой Рок какой-то.
— Капелька, — я пытался подобрать слова, чтобы не обидеть и не смутить девушку, которую уже заносил в лифт моего бизнес центра, — лучик мой, я должен знать, что тебя беспокоит. Тебе не нужны человеческие коновалы. Если есть необходимость, я позову мага, который уже дважды тебя спасал. Он может диагностировать всю тебя, одним лишь касанием рук. Зачем тебе нужен такой риск и унижение перед человеческим врачом?
Молчит девочка, вижу, что сама с собой борется. И доводы мои понимает и сказать боится.
— Если не скажешь, я всё равно позову мага. И он мне скажет, что с тобой приключилось.
— Он всё равно ничего не найдёт, — шепчет Лилия и удобнее укладывает головку мне на грудь. — Я здорова Кирилл, не переживай на этот счёт, ничего не подхватишь…
— Убью, — веско пообещал я и зарычал в наглую макушку, — я за тебя волнуюсь, а не за «подхватишь» Чтоб ты знала, мне вообще человеческие болезни не страшны, они дохнут при контакте со мной. Поняла?!
— Ну что ты злишься?! — Тихонечко шепчет моя капелька личного яда, и успокаивает, поглаживая хрупкой ладошкой мне грудь. — Я не хотела тебя беспокоить по пустякам. Тем более, что не ожидала твоего явления прям в кабинет к гинекологу. Ты вообще подумал, в какое место ломишься? А вдруг я там на кресле была бы в раскорячку? Стыд-то какой, Кирилл!
— Капелька, я не хочу представлять тебя в раскорячку перед чужим мужиком, пусть он и врач. Успей он перейти к своим прямым обязанностям и за его жизнь я не дал бы и ломанного гроша. — Створки лифта раскрылись выпуская нас и я понёс Лилию в свою приёмную. — В следующий раз, любовь моя ядовитая, подумай дважды, прежде, чем ставить под удар ни в чём не повинных человечков. Я ж могу и не сдержаться…
— Чудовище… — ухмыльнулась капелька.
— Да, — обречённо признал я. — Так и есть. Глупое, влюблённое чудовище… и я не могу оставить текущий вопрос открытым. Признавайся кукла, зачем тебе врач?
— Понимаешь… — Лилия только начала и тут же задумалась, не зная с чего и начать.
— Давай я тебе помогу, — предложил я. — Что-то болит?
— Нет, Кирк, я же сказала, что в порядке. Просто неизвестность меня мучает.
— Что? — Не понял я. — Какая неизвестность? Что ты уже придумала себе?
— Я почти ничего не помню с того вечера, — вдруг севшим голосом произнесла капелька и быстро затараторила, пока не передумала, — но и тех воспоминаний, что остались мне вполне хватает, чтобы составить картинку и мою вполне предрешенную участь. Один из ударов, что мне достался от похитителя лишил меня сознания и понимания реальности.
— Лилия, хватит вокруг ходить. — Поторопил я ей, опасаясь, что она сейчас стихами заговорит лишь бы к сути не добраться.
— Я не знаю, была ли изнасилована или нет. То, что я помню … ну, это было уже совсем близко. А дальше не помню…
— И зачем тебе? — Не понял я. — Даже если и была, какая уже разница, если твоё сознание вычеркнула такой стресс из памяти?!
— Мне надо знать, — упёрлась капелька. — Я же… ну… как бы девственницей была… — смотрю кукла совсем засмущалась. И не пойму, что её больше смущает — её как бы девственность или возможное отсутствие оной. Решил не мучить крошку.
— Ты ей и осталась, лучик, не переживай, — я ласково поцеловал её макушку. Глаз девочка на меня не поднимала. В ответ получил смущенный кивок. — Но это не надолго, капелька. Долго я не выдержу…
— Ну,… еще как минимум дня четыре потерпеть придётся, — вздыхает Лилия и утыкается лицом мне в грудь. Чувствую, хихикает мерзавка.
— Что? — доходит до меня смысл её слов. — Ты шутишь, да?
В ответ лишь головой качает отрицательно, всё так же пряча лицо.
— Уже?
— К вечеру точно будут.
— Я не выдержу этих искушений, — почти стону и всё же усаживаю капельку в кресло. А то за разговорами даже не заметил, что тупо стою посреди приёмной, не в состояние соображать о чём-то кроме этой белобрысой мерзавки, раскоряченной на кресле перед каким-то мужиком. А теперь еще и этот праздник…
— Ну, как так-то, лучик? Как так-то?
— Это природа, Кирк, я тут не причём.
— Вечно ты ни причем, а мне страдать. Сиди уж ту. Сейчас Антона пошлю в аптеку.
— Зачем? — Удивляется капелька.