Но вдруг всё оборвалось, любимая стала таять, словно рассевающийся дым. Теплые руки выскальзывали из моих, как бы я не старался их удержать. Я ловил её силуэт, но он исчезал, растворялся в воздухе, мерк.
— Ника…Ника…Останься, не уходи.
Ужасный, оглушительный, гортанный рев грубо вырвал меня сладкого сна. Реальность обрушилась на мою бедную голову пыльным мешком, одновременно отрезвляя и вызывая приступ негодования.
Я прокрутил в голове обрывки сна, которые ещё не успели окончательно выветриться. Ника — имя до боли знакомое, но чьё оно? Моя любовница? Жена? Если у меня была дочь, значит, у нее должна быть и мать. Оглушительный рык повторился, прямо за стеной шатра. Я ошарашено вскочил на ноги, настороженно озираясь. Баагвайи, чтоб их!
Тонкие лучи света пробивались сквозь щели — уже рассвело. Я был в одних джинсах, грудь через плечо наискось перебинтована какой-то старой тряпкой. Ботинки стояли в сторонке, возле них небрежно валялась куртка и футболка.
— Проснулся, высший? — в шатер вошёл Гэрах.
— Да, — растерянно произнёс я.
В голове всплывали вчерашние события. Рука невольно потянулась к амулету. Камень-кнопка и звук, пиликанье, похожее на мелодию системного оповещения. Может, приснилось? Может так подействовала старухина бормотуха?
— Ешь, скоро будем выдвигаться. К вечеру будем у барьера.
Я слушал его вполуха, палец, словно сам собой нажал на камень. Снова пиликнуло.
— Слышал? — завороженно таращась на Гэраха, спросил я.
— Что слышал?
— Ну, звук этот — тынь-дынь,
Гэрах с подозрением покосился на меня, затем недоверчиво нахмурился.
Я снова вдавил камень и звук повторился.
— Вот! — воскликнул я. — Услышал?
— Нет, — мотнул головой Гэрах. — Ты, похоже, от настойки Мареги ещё не отошёл. Попей и поешь, полегчает.
Только сейчас я понял, что меня действительно немного мутит, а голова гудит, словно после бурной вечеринки.
— Как плечо? — спросил Гэрах, нахмурившись.
— Ещё не знаю пока, но болит меньше.
— Хорошо, — буркнул он в ответ и уже собирался уйти, как я остановил его.
— Мне нужно поговорить с Диолой. Можешь устроить?
— Нет, — ответил Гэрах, но я почувствовал в его голосе нотки неуверенности.
— На пару минут, просто узнаю, как она, — настаивал я.
— Она в порядке.
— Гэрах, — я старался придать голосу как можно больше уверенности. — Мне нужно убедиться в этом самостоятельно. Если с ней что-то не так… барьер останется закрытым навсегда.
— Ладно, только не долго, — согласился здоровяк. — Сейчас её приведут.
— Спасибо.
Гэрах удивлённо вытаращил глаза, скорчил кислую рожу, словно я своей благодарностью оскорбил его. Но ничего не ответил и ушел.
На удивление сегодня я был в довольно приподнятом настроении, а окружающую действительность воспринимал как некий фарс. Даже мысли о том, что меня сегодня, возможно, прикончат, маячили где-то на периферии и не особо заботили меня.