Не важно что — но делать, а не вздрагивать и покрываться холодным потом всякий раз, когда мимо пройдет уборщик или полицейский. Иначе — никакой надежды. Ни на что. И хватит жалеть себя, черт возьми! Лучше пожалей тех, кого не стало из-за твоей преступной рассеянности.
Он встал и осторожно посмотрел себе под ноги. В отполированной до зеркального блеска мраморной поверхности пола отразился силуэт сутулого мужчины с растрепанными черными волосами. Конечно, это не зеркало, но кое-что разглядеть можно. Недельная щетина обметала скулы, пыльная одежда сидела мешковато и неряшливо… До чего же ты дошел, братец. Тьфу, смотреть не хочется!
Он попытался расправить плечи. Надо идти. Хотя бы просто побродить по ночным улицам. Подальше от фонарей. Подальше от автомобильных фар. Подальше… Честер вздохнул. Он прекрасно понимал, что, сидя здесь целыми днями, запертый в четырех стенах, он постепенно начинает сходить с ума. За эти дни он успел привыкнуть к безопасности вокзала, к этой жесткой скамейке, к черствым гамбургерам, к кофейным автоматам, выдающим вместо благородного напитка чуть теплую подслащенную водицу…
К месту, где днем и ночью царствует мягкий рассеянный свет.
…На улице было зябко. Впрочем, чего вы хотите от ранней весны! И на небе ни облачка… Только холодные злые звезды прожигают дыры в пелене городского смога, да слюдяно отблескивает луна. Нежаркое будет лето… Мужчина поднял воротник комбинезона и поежился. Узкая грязная улочка была пуста — только далеко позади, у вокзала, бибикали машины и суетились люди. Можно с облегчением выдохнуть облачко чуть фосфоресцирующего пара.
Итак, попробуем рассуждать логично… Хотя какая, к дьяволу, логика, когда все основные постулаты летят кувырком, законы трещат по швам, а физика мешается с черт знает чем! Средневековье, мракобесие, костры… Ладно, не это сейчас главное. Оставим. На повестке дня один-единственный вопрос: что делать дальше? Бежать, прятаться, таиться?.. Да, да и еще раз да. Но вот куда и как? Говорят, в некоторых ргациональных парках еще сохранились места, куда десятилетиями не ступает нога человека…
Он так и не понял, откуда появилась эта машина — видавший виды «мерседес» в бело-желто-синей полицейской раскраске. Поглощенный своими мыслями, мужчина заметил его только тогда, когда свет фар резанул по глазам. Честер замер, загородившись рукой от слепящих лучей. Остановился и «мерседес» — почти полностью перегородив улицу своей мощной тушей. Дверь со щелчком распахнулась, и из автомобиля появился полицейский, приземистый широкоплечий негр. Сквозь навернувшиеся на глаза слезы Честер разглядел его лицо: приплюснутый нос, темные глаза, настороженно постреливающие по сторонам, широкий лоб, короткий ежик волос… Дитя политкорректноеTM, отличник боевой и политической подготовки, надежда и опора американской нации… Так его и разэтак! Что ж тебя сюда потянуло, идиот несчастный?
Честер тихонько выругался он сам не ожидал от себя такого накала эмоций.
Полицейский захлопнул дверцу и шагнул к тому, кто, по его мнению, был обычным привокзальным бродяжкой. На лице копа читалась невыносимая скука:
— Сэр, можно вас на пару слов?
Честер инстинктивно отшатнулся. Что же делать? Что делать, черт возьми?.. Узкая темная улица, звуки вокзала за спиной, далекие радиоголоса, выплескивающиеся из салона патрульной машины… И этот проклятый представитель закона, подходящий все ближе, судья Дредд, железно уверенный в себе и своих силах, священная корова ночных улиц… Куда тебя занесло?
Оставалось одно.
Честер развернулся и бросился прочь.
То ли коп заранее ждал от странного бродяги неприятных неожиданностей, то ли просто отличался завидной реакцией, — но он выхватил оружие едва ли не раньше, чем «бродяга» успел оторваться на пару метров. Впрочем, преследовать беглеца полицейский не собирался.