— Какие задатки, — вздохнула парящая рядом Чикахуа.
Это она верно подметила, не каждая походная труба такой звук выдаст, какой староста носом произвел. Биографическая справка здоровяка оказалась на диво куцей. Впрочем, чего еще ждать от старосты рядовой деревни? Искин игры и без того на меня изрядно уже потратился. Хотя, я же ВИП, мать его так, в пень-колоду. В этот раз удалось сразу же купировать скачок настроения, даже желания всех поубивать оформиться не успело. Так, пробежало холодок в груди и сердце на миг злостью и тоской задело. Сперва ошпарило, потом сжало и отпустило.
— Отныне вы под моей рукой, — объявил и без того очевидное, в конце концов, полыхнувший над деревней щит с гербом и возникшие на одежде крестьян знаки, сомнений не оставляли.
— Мы ваши верные слуги, хозяин.
— Хватит в пыли валятся. Встань.
— Я не смею…
— Не смеешь выполнить мой приказ?
Староста мигом подскочил и забормотал оправдания, при этом он всеми правдами и не правдами пытался стать как можно ниже и делал все, чтобы не смотреть на меня сверху вниз. Разумеется, у него это не получалось. Впрочем, меня куда больше не его поведение интересовало, а возникшее подленькое чувство удовлетворения. Этакое мерзкое — право имею, а он вообще червь недостойный, чья жизнь и посмертие в моей полной власти. Пьянящее чувство, которое оказалось не так-то просто задавить.
— Снаряди обоз с телами тех, кто в прошлом мастерством или умением каким владел и отправь в замок. Души не трону, но тела мои. В остальном, если нареканий не будет, в дела деревни вмешиваться не стану…
— Благодарю хозяин…
— Я не закончил! Встать!
— Хоз…
— Молчать! Так вот, без необходимости в дела деревни вмешиваться не стану. Десятину сами присылать станете. За обман…
Тут меня перебили самым вульгарным образом. Недавно сверкавший голым задом парнишка, успевший не только в деревню прибежать, но и вооружиться, пустил стрелу. Лучник из него был так себе, но спасло меня не его «умение», а слабость оружие и качество стрелы. Видимо раньше он ничего крупнее перепелов или зайцев не бил. Тем не менее, когда тебе в лоб втыкается стрела — это, мягко говоря, весьма и весьма неприятно. Критический удар, между прочем. Больно адски, жизни в красном секторе, в ушах звенит, перед глазами все плывет, но не тошнит. Видимо нечему сотрясаться было.
Разумеется, пока я пытался кружащийся перед глазами мир восстановить и четкость зрения вернуть, парнишку скрутили, а местных мордой в пыль уложили. Обошлось без убийств, но над каждым крестьянином по неживому воину стояло, оружие в шею уперев. Следом за зрением и стабилизировавшимся миром, вернулся слух. Вообще-то он и не пропадал, просто все крики-вопли и прочий шум-гам фоном шли, никак сознанием не воспринимались, а теперь вот начал улавливать в этом гомоне смысл. Еще бы, несостоявшегося убийцу прямо передо мной держали, заломив руки, и тот не стеснялся высказывать все, что думает о нежити вообще и обо мне в частности. В основном на родословную напирал. Я даже мельком отметил неплохое воображение и отменное знание фауны.
— Сломайте ему пальцы, — приказал, решив, что услышал довольно.
Дурацких вопросов с какого начать или на какой руке первой ломать, не последовало. Удерживающие крестьянина умертвия легко преодолели тщетно сопротивление бедолаги, дав Ксипилу возможность выполнить приказ в максимально комфортных условиях.
Хрусть, из плоти показались белые осколки кости, а ругань сменилась воем. Хрусть, хрусть, хрусть…
— Приведите его в чувство, — распорядился Ксипил, когда сорвавший голос крестьянин потерял сознание.
Ведро воды и пара пощечин, вернули пытаемого в жестокий мир. Жуткий череп скелета-мага с горящим в глазницах колдовским огнем, заставил несостоявшегося убйцу тихонько завыть и обгадиться.
— Слабак, — пробасил Дубровский, на миг окинув взглядом жертву.
Я же отрицательно качнул головой, отвечая на вопросительный взгляд Ксипила.
— Рассказывай, — правильно понял меня он, примеряясь к еще целому пальцу пытаемого.
Запираться крестьянин не стал, все как на духу изложил. Его еще и останавливать приходилось, а то он так частил, спеша выложить все и вся, что становилось не разобрать.
— Владыка, позвольте моей сестре поцеловать его, — просвистела чуть ли не на инфразвуке Чикахуа, когда допрос был завершен.
— Нет, он слишком ничтожен, эффекта наверняка не будет.
Отказал банши не столько из-за этого, сколько из-за нежелания портить отношения с крестьянами. Они слишком трепетно относятся к душам, бренная плоть в местных верованиях важна и нужна, но ей все же можно жертвовать. К тому же, даже не смотря на разность физических характеристик, из духовных сущностей серьезные контактные бойцы не получатся просто в силу их природы. Механика игры не позволит такой финт провернуть, разве что через баг какой. Возможно, если что-то эпическое, вроде поцелуя дракона или титана устроить, то что-то путное всё же выйдет, но вряд ли. В общем, у нас тут явно не тот случай. Чикахуа отплыла в сторону, молча принимая решение.
— Андэд Ксипил, ты хорошо потрудился, он твой.
— Благодарю, милорд, — поклонился скелет-маг, полыхнув глазницами.
Обреченный пленный забился, заскулил сорванным голосом, но умертвия держали его надежно.