Дальше — тест на скорость, перерезаю одному за другим глотки акинаком. Очень, удобная, кстати для этого вещь. Вот для фехтования не очень, так что миф о том что древние были люто сильны в фехтовании — просто миф. Короткие мечи идеально подходят для перерезания глоток, а для фехтования нужны, по крайней мере, спаты, а ещё лучше, шпаги. Но их производство местные кузнецы ещё не освоили. Впрочем, я отвлёкся и уведомление о успешном выполнении задания, возвращает меня в квантовую реальность.
Способность Кровожадность эволюционировала в Жажду крови 0 уровня. Для активации этой способности убейте за один бой как можно больше противников. От их количества будет зависеть уровень и качество новой ветки способностей. Дополнительное условие: остаться в живых.
Я, если честно, планировал убить пятерых на пляже, потом, в их тени подобраться к вожаку, снести ему голову и используя 7 секунд невидимости, скрыться под водой. Оставшиеся, наверняка решили бы что это обычный, просто круто прокаченный стелс, и начали бы искать меня на берегу. Возможно, с сетью. Хороший был план, но кровожадность богини судьбы, раздающей тут квесты, вынуждает развивать кровожадность по максимуму.
Хм, интересно, а чем тогда я отличаюсь от Хрюнделя? Он честно хотел поиметь побольше золота, а я хочу побольше мощных способностей. А по сути, одно и тоже, только на разных уровнях. У него просто, желаемая выгода меньше моей. Печальная мысль, но лучше подумаю об этом завтра. В тень убитых не заходил, судя по крикам с пляжа, в стелсе нет надобности, а приготовиться к длительному бою надо. Заряжаю рукавный самострел, потом оба арбалета, убираю их в инвентарь. Вытаскиваю из него длинный меч, лук и колчан со стрелами. Колчан на пояс, остальное за спину. Кувыркаться мне будет явно противопоказано. Вынимаю склянку с ассасиновским ядом, выливаю всю в колчан.
Беру в руки копьё, топор вожака затыкаю за пояс сзади, рядом с вторым акинаком. — Вот видите, — говорю трём уже невидимым мной теням, я оставил вам 80 % вашей экипировки… ну примерно, где-то так. Выхожу на пляж. Пятеро отдыхающих смотрят на реку, где десять их собандовцев, выстроившись кривым полукругом, некоторые по пояс, некоторые по плечи в воде, загоняют новую русалку на своего атамана. Тот стоит в единственном месте, через которое русалка может прорваться — между сетью и берегом, но она пока пытается штурмовать держащих сеть бойцов, а те защищаясь, поднимают её повыше.
Пятёрка на берегу тоже не просто стоит, они типа, наблюдают с высоты своего роста и криком предупреждают, в какую сторону попытается прорваться русалка. Подхожу к ним со спины. Даже неудобно как-то прерывать. Но один, похоже самый опытный — он единственный не оставил своё оружие на песку, с двумя топорами за поясом, всё же оборачивается, и удивлённо смотрит на меня. По лицу понимаю, что собирается спросить что-то шаблонное, типа, кто я такой и что здесь забыл. Так что сразу отвечаю вопросом на невысказанный вопрос:
— Вы соблюдаете гендерные права русалок?
Глава 15. Кровавая рука Гринписа
— Я из Гринписа, — поясняю я, одновременно, поднимая левую руку так, будто показываю своё удостоверение, и пока бандит не понял, что в ней ничего нет, делаю привычное движение кистью и стреляю ему в горло.
Прохожу мимо, схватившегося за стрелу перевёртыша, он уже не опасен. Нулевой и первые уровни эволюции имеют мало энергии жизни, слабые способности регенерации и сильную уязвимость к критическим ударам. Кроме оборотней, причём обоих видов. Но, оборотни из зверолюдов, без объявления войны, в город не ходят, а оборотни из людей… этих предателей человеческой расы, в города не пускают. Кстати, поэтому так много перевёртышей зверолюдов рвутся в человеческие города, несмотря на ждущую их там дискриминацию. Предателей нигде не любят.
Эх, — думал я, втыкая копьё в затылок следующему братку, — может надо было стать оборотнем, был бы сейчас уважаемым зверолюдом в племени. А копьё, пожалуй, удобнее меча. Вынимаю из затылка и пока, обладатель новой дырки в голове падает, втыкаю в горло третьему, который успел ко мне обернуться, а вот понять что происходит, ему уже времени не хватило. Ну ничего, в другом мире, поймёт.
— Поздно пить боржоми, когда у тебя копьё в брюхе, — говорю четвёртому, который успел и повернуться, и осознать, и даже понять, почему не стоит оставлять своё оружие на песке, да ещё и отходить от него. Он со мной соглашается и падает, а я, не стряхивая с копья остатки кишок, кидаю его в пятого. Он то, уже успел кувыркнуться к своему топору и даже отбил им копьё в сторону. А вот прилетевший за ним топор, уже нет, и поймал его лбом. Лоб, вообще, самая крепкая кость человеческого тела. Не даром же ей кирпичи ломают. Но топор оказался ещё крепче.
Наверняка, после этого боя в волчьей банде будет прописано несколько новых правил. Таких как — не снимать броню на пляже, не оставлять оружие вне зоны досягаемости, и не смотреть всем в одну сторону. Надеюсь на это, иначе моя деятельность принесёт один только негатив, а он, как известно, ведёт к плохой карме.
Вот сейчас, передо мной лежала куча оружия, да что там оружия, куча кожаных доспехов, которые ловцы русалок побоялись испортить водой. Ну, как говорится, дураков учат. Так, кажется дураки меня всё же заметили. Беру лук и начинаю отстрел земноводных бандитов. Начинаю с тех, что ближе к берегу. Им до оружия всего-то десяток метров, ну и до меня, чуть больше.
Первые три выстрела, по удивлённо-неподвижным мишеням, особенно удачны, а потом начинается бардак. Не такой, какой бывает при пожаре во время наводнения в публичном доме, но похоже. Все кричат, куда-то бегут, запутываются в своих же сетях… один вожак кажется адекватным. Пускаю ему стрелу в голову, но она от неё отскакивает. Вот у кого крепкий лоб. Нет. Он и с русалкой дрался голыми руками, значит его класс — монах. На первом уровне он даёт приличную защиту от обычного оружия.
Вожак рычит, его голова, как и у всех оставшихся перевёртышей, превращается в волчью. И чего так все рассердились? Бросается на меня, но тут, ему на спину прыгает русалка и пытается откусить половину головы. С её пастью, от уха до уха и зубами пираньи переростка, это не должно быть проблемой, но монах, он и в Африке монах, зубы скользят, снимая только верхний слой кожи, а вожак, хватает русалку за голову и броском через плечо, приземляет себе под ноги. Но та, похоже, проходила основы подводной борьбы и бьёт врага хвостом по носу. Вожак воет, а морская дева проскальзывает у него между ног, к воде. Тут бы её и поймали бравые вояки, но им не до неё. Мне, впрочем тоже некогда смотреть, чем кончится их бой, я им и так, краем глаза любовался, стреляя по речным волкам в монгольском стиле.
Если взять несколько сотен мастеров стрельбы по-самолийски, заменить им автоматы на луки и показать в какую сторону примерно стрелять, то получится стрельба по-монгольски. В отличии от английских лучников, которые сначала целились, а потом стреляли, монгольские лучники в бою видели перед собой такое количество целей, что целиться по ним было абсолютной тратой времени. Поэтому монголы просто стреляли в сторону вражеского войска со скорострельностью перегретого пулемёта 19 века. А учитывая, что лучников в монгольской армии было ровно столько, сколько и всадников, которых обычно было в два, три раза больше чем их противников, ну, если только те сами не были монголами, то становится понятно, почему они всех завоёвывали. Потом, правда у монголов что-то пошло не так, но это «что-то» было связано не с тактикой их больших групп, а с внутренней политикой. Или с правилом по которому отец-основатель основывает Империю, его дети как-то правят, а внуки разваливают всё к чёртовой бабушке.
Не знаю, откуда у меня в голове столько посторонних мыслей во время боя. Хотя нет. Это же не мои мысли, а моего внутреннего наблюдателя. Локи, твою квантовую мать, не отвлекай!
Вот, сейчас, передо мной, а вернее, на меня, бежали девять, обернувшихся волколюдами воинов. Девять, потому что один, удачно получивший стрелу в затылок, уже никуда не бежал. А два его товарища по несчастью, со стрелами в разных зонах груди, хоть и не могли представлять серьёзной опасности, но увеличивали количество подвижных мишеней. Поэтому я выпустил в набегавшую толпу два десятка отравленных стрел и начал отступать. Пятеро человек с волчьими головами смогли добежать до своего оружия. Я всадил стрелу в ближайшего, повернулся и побежал вдоль берега. Трофейный яд, которым я пропитал стрелы, был не очень дорогим и не мог убить мгновенно. Зато, чем быстрее его жертва двигалась, тем больше дебафов он накладывал.
Бежать далеко не пришлось. Уже через сотню шагов мои преследователи, в каждом из которых торчало, по крайней мере, по одной стреле, начали растягиваться в цепочку, после чего я повторил подвиг Спартака, за который, если я ничего не путаю, он получил свободу. Ну это когда, оставшись на арене против нескольких противников, он с помощью тактического отступления растянул их цепью, а потом перерезал по одному. Только у него не было выхода в Мир мёртвых, так что, мне это сделать легче. Значит ли это, что я не такой великий герой?
Резко разворачиваюсь и насаживаю первого преследователя на длинный меч. Поворачиваю рукоятку и ухожу в выпрыгнувшую из него тень. И сразу выхожу из неё, сбоку от второго, преграждая ему путь взмахом меча. Голова слетает с плеч, а тело по инерции продолжает бежать. Не смотрю, насколько его хватит, снова ухожу в тень. Третий и четвёртый идут в нашем спринтерском марафоне бок о бок, зато последний, со стрелой в лёгком, отстал и бежит на одной ярости. Берсерк. Уважаю.
Прохожу в тени сквозь следующую пару и возникаю прямо перед ним. Прямой колющий удар в сердце, он не успевает защититься. Ухожу в тень. Пара впереди поняла, что я исчез, но назад никто из них не посмотрел. Встали спина к спине, выставив перед собой оружие — один топор, второй копьё. Подбегаю в сумраке, выхожу на последнем шаге из тени сбоку от обоих и, прибавив к инерции разбега взмах меча, сношу обоим головы. Бинго!
Ухожу в тень. Стою, не двигаюсь. У меня 46 секунд чтобы отдышаться, а потом 14 для активных действий. Вокруг прохладно, прекрасная обстановка. Где они тут столько снега на эти смешные домики взяли, если подо мной, только слегка припорошённый снегом лёд? И почему река не замерзает? Впрочем, не важно.
Смотрю как там главарь. Он уже закончил с русалкой и стоит рядом с сложенным его купальщиками оружием. Тем, которое никто не забрал. Смотрит в мою сторону. Если он сейчас побежит, я не догоню. Но он не может этого сделать. Иначе, как он сможет оставаться вожаком? Вернее не может, если я буду виден, а если я в невидимости, то побег от невидимки будет не таким уж плохим решением. Чёрт, да ему и бежать не надо, он может просто отступить в реку и ждать там. И кажется именно это он и хочет сделать.
С одного удара его не убить, а потом, в воде я окажусь в невыгодном положении. Выхожу из тени и машу рукой. Увидел. Поворачиваю машущую кисть и делаю подзывающий жест Брюса Ли.
Не сработало. Продолжает стоять. То ли он умнее, чем выглядит, то ли я не Брюс Ли. Даже не знаю, что хуже. Ну, если волк не идёт к Мерфи, Мерфи подойдёт к волку. Только медленно, чтобы было время отдышаться.
Чем хороши убийцы? Тем, что убивают с одного, двух ударов и не тратят много энергии. А чем хороши воины? Тем, что могут тратить много энергии и не запыхаться. А чем хороши монахи? Тем, что могут целый час кувыркаться в воздухе и не вспотеть. Что тогда можно сказать о поединке убийцы лишённого стелса с монахом? О, точно! Я же не убийца, я охотник. С бесполезным против монаха луком, но с бонусом от рукопашного боя. Вот только у монаха этот бонус побольше будет. Да и мой меч против его способности «железная рубашка» бесполезен. Чувствую, что бой будет интересным.
Кажется у нас появились зрители. Смотрят с набережной. Но, судя по тому, что никто не спускается, это не волки, а нормальные зеваки. Большинство, уверен, будет болеть за меня. Потому что если победит волчара, то им ничего не обломится. А если я, то весь пляж усеян потенциальными трофеями. Так, он начинает идти навстречу, а работоспособного плана нет. Моих знаний в УРБе хватает чтобы быстро вырезать ноунеймов, а вот на серьёзный бой, моё кунг-фу не рассчитано. О! Кунг-фу! Настало время воплотить теорию в практику.
Убираю большой меч в ножны за спину и беру в каждую руку по акинаку. Его шкуру они не пробьют, но и он будет вынужден постоянно тратить свою внутреннюю энергию на поддержание железной рубашки. Кроме того, этими железками будет проще парировать его кулаки. Сгибаю ноги в коленях, начинаю идти плывущим шагом, как на тренировке. Никогда не применял эти движения в бою, но оказывается, удобнейшая вещь — могу в любой момент шагнуть в любую сторону, а опустив центр тяжести, почувствовал себя гораздо устойчивее. Теперь меня фиг два, возьмёшь на бросок.
Не, борцовских приёмов мне опасаться не стоит, он подпрыгнул и сходу нанёс удар ногой в прыжке. Отхожу под 45 % на него, контролируя мечами, пролетающее рядом тело. Приземляется, вспахивая песок. Нет, до мастера ему далеко. Просто сила и временная неуязвимость. Потанцуем.