— Да вроде бы тоже. — посмотрел я на спутников, те в ответ покивали, и вновь повернулся к стражникце. — Да, тоже.
— Значит красные повязки. — кивнуло двуполое существо. — В таком случае туристическая пошлина по десять золотых с каждого разумного, либо десять поцелуев в попку.
Сказав последние слова, нечто хищно облизнулось и улыбнулось в бороду. Поморщившись, я синтезировал монету и протянул стражникце.
— Такие монеты принимаются? — спросил я на всякий случай, вдруг тут синтезированное золото не в ходу.
Бородатая женщина положила монету на правую раскрытую ладонь и ткнула в нее указательным пальцем левой руки. Камни на маникюре перчатки мигнули огоньками, и эти огоньки звездочками рассыпались по монете.
— Да, нормальный академический золотой. — кивнуло оно. — Полновесный, не поддельный.
— Стойте, стойте! — вподбежал с криками карлик. — Циперон заплатит за всех! Циперон выбирает поцелуи!
И, не дав себя прервать ответом, что монеты есть, можно не унижаться, шут… Стянул с себя штаны и повернулся к стражникце заднице, немного наклонившись и отклячив зад.
— Можно с языком? — облизнувшись, встало Кончито на колени перед Ципероном.
— Можно. — кивнул карлик и с предвкушением зажмурился.
— Я категорически отказываюсь на это смотреть! — скрестил я руки на груди и отвернулся лицом к полю, прилегавшему к дороге.
Большая часть монстродеров тоже отвернулась. Один только Гарик с непроницаемой маской и каким-то научным интересом наблюдал за этой сценой, чуть наклонив голову. Словно лаборант на плесень, микроскопа только не хватает. Леха тоже сморщился и отвернулся. Ши покраснела и смущенно пялилась в сторону. Увалия сделал вид, будто нашла что-то новенькое на своем посохе. Миюффт стояла и охреневала, не зная, куда себя подевать. Лиса… Лиса же подошла поближе и стала наблюдать за процессом с любопытством, периодически удивленно вскидывая брови так, что даже любопытно стало, что же там такого интересного можно было увидеть. Но, заметив мимолетные взгляды, брошенные в мою сторону, я понял, что она просто меня троллит и хочет, чтобы я обернулся. Сучка наемная. Тролль сделал рукалицо, закатив глаза, и покачал головой.
Некоторое время спустя извращенцы закончили свои дела и Кончита куда-то ушло, судя по удаляющимся шагам и по звуку натягиваемых карликом штанов.
— Эх, любит Циперон местную таможню. — довольным голосом протянул шут. — Так бы и ходил туда-сюда целыми днями!
— Ваши туристические повязки. — вернулась Кончита с охапкой красных тряпок. — И ваш золотой.
— Оставь себе на чай. — отмахнулся я, принимая тряпку. — И куда ее наматывать?
— На шею. — Присело охраникцо перед карликом и повязало на его шею тряпку на манер пионерского галстука. — Кому-нибудь нужна помощь?
От помощи все отказались, разобрав галстуки и самостоятельно позавязывав тряпки на шеях.
— Что ж, добро пожаловать в Кравду! — чуть поклонившись, отступило охранниццо в сторону, жестом приглашая нас проходить. — Лошадей можно пристроить у крестьян, за пару монет в сутки их приютит любой, кто вам приглянется.
— Надеюсь, на этом сюрпризы закончатся. — пробормотал я себе под нос, миновав пропускной пункт.
— Ага, надейся… — еле слышно вздохнул Леха.
Глава 26
Поскольку скотины у нас на такую толпу было много, живность мы оставили в домишке побольше. Там и хлева были тоже вместительные. Только, как выяснилось, вместительность эта была связана с ростом хозяев. Я было подумал, что это минотавр, но Леха сказал, что это таурен. Разница была в том, что минотавр — это модифицированный человек с бычьей головой, там даже копыта — необязательный атрибут. А вот таурены, они как сатиры — такие же парнокопытнорожденные, и к людям отношения вообще не имеют. Просто прямоходячие коровы. Сиськи у самок тоже между ног, к слову, но тут хотя бы в глаза разница бросалась. Рост, фигура, да и одежда у тауренок были иными, нежели у самцов. А еще у этих разумных коров было по четыре пальца на руках, а не по пять.
За постой лошадок мы заплатили за неделю вперед, авансом, да и достаточно щедро. Для меня то это всего лишь мана, а для них — похоже, целое состояние. Увидев монеты, вся грозность с крестьян слетела и они чуть ли землю рогами не перепахали в поклонах. А когда те узнали, что если мы уйдем раньше, то даже оплату назад не потребуем, то и вовсе принялись нас облизывать. В прямом смысле слова. Ну нет у коров привычки целоваться. Они в знак искренних дружелюбных чувств облизывают друг друга. Как кошки. Хм…
Да. Когда я спросил, есть ли в этом мире неко, Леха ответил, что есть. Есть и магомодифицированные люди с признаками кошек в дополнение к человеческим достоинствам, как на постоянку, так и по оборотническому типу. А есть и разумные виды кошачьих. Вообще, не стоит лишний раз задаваться этим вопросом. Если брать в расчет людей, то можно встретить и оборотней с признаками почти всех основных животных групп, и необоротней с какими-либо частями тел животных. И представителей почти всех животных групп в разумной форме. Вершиной маразма, на личный Лехин взгляд, были сциллы. Люди-осьминоги. Там вообще все смешалось, что могло. Были в свое время фрики, несколько сотен тысяч лет назад, начали отращивать себе щупальца, и одновременно с этим были огромные разумные осьминоги по соседству с их народом, в морях. Они и сейчас, в общем то, есть, но и тогда они тоже уже были. В общем, тренд по модификации тел у людей того времени зашел так далеко, что они даже половую систему сделали гибридную, получив возможность сношения как с этими морскими моллюсками, так и с нормальными людьми. В результате всего образовались такие жесткие гибриды, что со временем они выделились в отдельную видовую ветку и принялись заселять разные миры, где было мало суши, но было много теплых мелководий, вытесняя местные разумные и околоразумные виды.
Так, за этими дурацкими разговорами, мы и достигли внутреннего города. Никакого особого разделения тут не было в виде второй крепостной стены или прочего. Просто, как в каком-нибудь небольшом городишке, огороды заканчивались, и начинались ряды плотной многоэтажной застройки. И вот тут уже было на что конкретно посмотреть. В крестьянском то чё? Ну, подумаешь — постройки разнообразные. У кого забор из камня, у кого — плетень из хвороста. Ограда из кустарников или вовсе никаких ограждений своих угодий. Да с жильем так же. Кто в старой избе перекошенной живет, кто — в каменных хоромах, а кто и вовсе — в землянке. У кого на что хватило, да кто к чему привык. У нас в деревне так же. Понаехавшие городские бизнесмены строили роскошные усадебные дачи, а рядом — хибара какой-нибудь одинокой старушки, или алкашей. Или старушки-алкашки. Тоже не редкость. В общем, деревня, просто чуть с большим контрастом, чем на родине. Как бы там ни было, а минотавров и сатиров у меня возле дома не водилось. Да, бухали как быки, но не превращались же в них!
А вот во внутреннем городе контраст начинался уже с первых шагов. Вот взять, например, самый первый домик, двухэтажный. Тут можно начать с того, что первого этажа у него, нахрен, не было. дом стоял на высоких толстых сваях, а между ними было открытое кафе. И продуктовый рынок. Можно было подойти и купить продуктов, от овощей и мяса до молока с сыром и рыбы, от сырых до копченых. И можно было вместе с ними уйти. А можно было и заказать тут же приготовить из них себе пожрать. И пожрать тут же, или унести домой и жрать там. Или, за меньшую плату, можно было самому готовить на их кухне.
Но особенно бросалось в глаза отсутствие хамства. Продавцы не пытались никого обвешать или как-то иначе наебать. Никто не торговался за копейку. Не было срача на всю улицу. Все проходило на каком-то расслабоне. Все жители ходили с довольными расслабленными мордами. Я даже воздух понюхал, не накуривают ли тут весь город сразу. Но нет. Это было просто местной атмосферностью. Спас мой мозг от закипания опять Леха.
Причина крылась опять же в особом местном менталитете. Несмотря на то, что бабло в город текло рекой, тут не было никого, кто бы отличался какой-то особой тягой к роскоши. Искоренили это явление за сотни лет на корню. Налог был прогрессивный, чем больше доход — тем больше платишь, от пары серебрушек в год у бедных крестьян и вплоть до половины от дохода у самых богатых. И даже платили честно. А местный правитель не копил бабло и не чах над златом. После основных расходов на ремонт города, содержание стражи и боевого легиона, оставалась еще куча денег. И эта куча уходила на поддержку малоимущих. Нет, золото не раздавалось просто так. Но вот, допустим, издержался ты на бухло, на штаны не хватило — приходишь в спецдепартамент и говоришь. Так и так, штаны нужны. И тебе штаны дают. И никто так сотню штанов для того, чтобы перепродать за копейку, не берет. Склад ума у них тут не такой. Их лорд наебать не пытается, и они ему платят тем же. И то, что это бред на первый взгляд, то только на первый взгляд так и есть.
В общем, город живет в кайф, на расслабоне. И при этом высокая сознательность граждан позволяет городу не развалиться. Для того, чтобы понять, как — это прям надо тут пожить, вникнуть в это. Но я не за этим сюда пришел.