***
«Вот и настал этот час, час позора, час, когда окончательно рухнули все планы, час, когда закончится моя жизнь», — думала Ланья. Говорят, что на пороге смерти каждый может переосмыслить свои поступки. Что тут сказать? Ей дали достаточно времени для этого. За время между задержанием и казнью она успела подумать о многом. В течение всей ее жизни с ней рука об руку шли такие качества как упорство и самоуверенность. Они были ее главными достоинствами и одновременно основными недостатками.
Упорство и готовность идти на любые жертвы ради достижения цели, помогли ей во многом. Она знала, что если поставит перед собой цель, то непременно ее добьется. Так было с ее желанием летать. Следуя ему, она освоила управление космическим истребителем и смогла стать пилотом высокого класса.
Вот только благодаря своему упорству и самоуверенности девушка отказалась ради самостоятельных полетов на этом маленьком космическом кораблике от вполне престижной должности на большом судне. Принять такое решение ей помогла самоуверенность, порой переходящая в ослиное упрямство. Она не привыкла отступать от своих целей и менять их на что-то новое под влиянием жизненных обстоятельств. Не могла она признать и никаких компромиссов между своими целями и прозой жизни.
Для осознания этого, ей достаточно было вспомнить свою службу на флоте. Да, тогда она состояла на должности не связанной не только с пилотированием истребителя, но и не могла принимать непосредственное участие в управлении большим кораблем. Ее главной задачей были различные расчеты, планы, схемы и графики. Но если задуматься, а кто ей мешал летать?
Да по боевому расписанию место девушки было не в кабине истребителя, а на инженерном посту. Но ведь тот же флот никогда не препятствовал военнослужащим не только осваивать вторую, а то и третью военно-учетную специальность, но и был всегда готов помочь в поддержании квалификации по уже освоенному направлению. Иными словами, девушка могла летать на настоящем истребителе, могла учувствовать в учебных боях и тренировках авиакрыла в свободное от вахты время. При этом за это ей не надо было ничего платить. Мало того, уже ей доплачивали за дополнительную специальность и поддержание нормы налета часов.
Но, ей этого было мало. Перед ней стояла цель — летать. И она шла к ней любыми путями, не ограничиваясь полумерами. И если в первом случае цель была успешно достигнута, то сейчас, добиваясь мести, она сама завела себя в ловушку. Стоило только убедить себя в том, что сорок седьмой непременно будет на ее стороне и поможет ей. Так из ее головы ушли все возможные сомнения, осталась только цель, дойти и выйти с ним на связь.
Для этого надо лечь в постель с нелюбимым мужчиной? Ну и что? Для этого надо сдаться первому попавшемуся патрулю с нужной базы? Да без проблем. Ой, кто-то из отряда предложил сначала провести разведку и узнать настроения на базе и в ее руководстве. Да ерунда все это, ведь решено, что сорок седьмой поможет. У нас с ним общие интересы и один враг! Так зачем тратить время на ненужную разведку, когда и так все ясно?!
Теперь конечно Ланья осознала свою ошибку. Вот только толку с того, если сейчас откроется дверь ее камеры на базе 12, куда ее вместе с сообщниками привезли на суд. Дальше будет несколько мрачных охранников, скованные наручниками руки и путь вверх, прямо на эшафот.
Суд был достаточно быстрым. Не смотря на это, дело имело большой общественный резонанс. Многие жители базы 12 решили сами присутствовать на суде, чтобы своими глазами понаблюдать за происходящим. Когда ее вели в зал, ей запомнилось ворожение лица и фраза одной из старушек. В ее глазах было искреннее сочувствие, а с губ слетела фраза: «Да нет, это точно не она. По ней же видно, что это приличная девочка»… Окончание фразы она уже не смогла расслышать. Может старушка предположила, что ее обманом втянула в банду подлая и коварная Ланья, может было еще что-то.
В зале, где и проводилось судебное заседание, она смогла найти среди зрителей эту старушку и следила за ней на протяжении всего процесса. Ей было очень неприятно видеть, как невольно меняется выражение ее лица, в то время как очередной свидетель из числа выживших при нападении на караван, рассказывал то, что творилось на месте его стоянки, и как он наблюдал за гибелью товарищей. Дальше были кадры, заснятые на нейросети тех, кто по каким-то причинам отказался лично участвовать в заседании суда. Были там сцены и с личным участием Ланьи, где самые кровавые моменты стыдливо прикрывались рамочкой. Запись без цензуры была доступна только участникам процесса и транслировалась по требованию напрямую на нейросеть.
В прочем, девушка не смотрела на экран. Вместо этого она рассматривала лицо той сердобольной старушки. Ей было прекрасно видно, как с него пропадает сочувствие, а его место занимает злость. Злость на ту, кто посмел мучить и убивать ради своего удовольствия и личной выгоды. Злость на ту, кто хотел убить и ее просто по тому, что руководство этой базы сумело вовремя уничтожить пиратский корабль с ее возлюбленным на борту и не дать пиратам наладить на этой планете начать свой кровавый промысел.
Наблюдая за выражением лица этой старушки, так хорошо отнесшейся к ней несколько минут назад, она, наконец, поняла, до чего довело ее чрезмерное упрямство. Ей вдруг стало понятно, что она мстила все это время вовсе не тем людям, которым было надо мстить. Вот только ее искреннее, хоть и запоздавшее раскаяние, уже не могло ничего изменить.
Не собиралась она проявлять его и публично. Когда ей было предоставлено право последнего слова, она предпочла ограничиться лишь одной фразой: «Прошу суд не проявлять ко мне снисхождение и вынести приговор по всей строгости закона». Нет, сейчас ей, конечно, хотелось высказать родственникам жертв все то, что было у нее на душе.
Вот только она прекрасно понимала, что это будет сочтено ими в качестве попытки лицемерно уйти от ответственности. Добиться от суда того самого снисхождения, от которого она только что публично отказалась. И потому, на остатках своей гордости, она предпочла удерживать каменное выражение лица, хотя ей сильно хотелось расплакаться.
С этим же выражением лица она выслушала свой приговор. Он был суров и краток. Смертная казнь через повешенье.
И вот теперь ей осталось последнее в ее жизни испытание. На рассвете за ней придут молчаливые охранники в полной броне. Ее руки закуют в наручники, после чего проводят к эшафоту. В качестве последней милости от государства ей пришли на нейросеть рекомендации для приговоренного к казни через повешенье.
Что они из себя представляли? Там были строчки с описанием того, что ей предстоит почувствовать перед смертью. Было указано, что повешенье это один из видов механического задушения характеризующийся тем, что петля, свободный конец которой прикрепляется к неподвижному предмету, наложенная на шею, затягивается под влиянием тяжести тела. Тело опускается, виснет, а вследствие этого петля все туже и туже затягивает шею, сдавливается и закрывается просвет дыхательных путей, воздух извне не может проникнуть к легким, наступают тяжелые явления задушения (асфиксии), и обычно довольно быстро (через 10–15 минут) наступает смерть.
Типичная для этого вида смерти картина. Можно легко себе представить, что этот человек встал на стул, повис. Петля под влияние тяжести тела сдавила шею, закрылся просвет дыхательных путей, наступили тяжелые явления задушения, а затем и смерть. Таким образом, как правило, мы встречаемся с самоповешанием.
Однако именно при повешении в случаях самоубийств мы нередко можем увидеть другую картину, когда находящийся в петле труп, имеет точку опоры, и иногда весьма значительную. Действительно, мы знали ряд случаев, когда человек решивший покончить жизнь самоубийством, стреляется, наносит себе резаные раны в области горла, принимает яд и т. д. И если при этом он остается жив, чувствуя, однако, что жизнь от него может уйти каждую минуту, то только тогда он начинает понимать, что казавшаяся ему ненужной жизнь, оказывается очень дорога, хороша и необходима.
Он нередко умоляет в таких случаях оказывающего помощь врача спасти ему жизнь, раскаивается в совершенных им необдуманных действиях, чувствует, что смерть была бы для него слишком преждевременной. Но мы не знаем ни одного случая, когда человек, у которого на шее петля, взял бы, и сбросил таковую. Отсюда в судебной медицине долгое время существовал взгляд, что при наложении на шею петли и затягивании последней моментально теряется сознание.
Однако этот взгляд оказался несостоятельным. Выявлению истинного положения способствовали опыты двух профессоров судебной медицины (Миновича и Флейхмана) произведенные почти одновременно в разных странах.
Профессора производили повешение над собой, причем их ассистенты через определенное кол-во секунд извлекали их из петли. Оба смелых экспериментатора передавали свои ощущения во время нахождения в петле, причем ощущения их почти полностью совпадали.
Оказывается, что тотчас же сознание они не теряли и могли, находясь в петле, отдавать себе отчет в происходящем. В первый же момент после затяжения петли они ощущали резкую боль в области горла, странную тяжесть в голове, "как бы налитой свинцом", перед глазами появлялись огненные круги, в ушах раздавался как бы треск барабанов, появлялись приступы тоски, отчаяния, тяжелейшее общее состояние.
У обоих экспериментаторов сейчас же появлялось желание сбросить с шеи петлю, прекратить опыт, но они не могли пошевелить пальцем, не могли произнести ни малейшего движения. Дело в том, что даже при незначительном сдавлении петлей вен шеи, отток крови от головного мозга сразу же резко затрудняется или прекращается. Тогда как по глубжележащим, еще не подвергшимся сдавлению артериям кровь быстро поступает в сосуды головного мозга, особенно сзади, то есть в области мозжечка, где находятся центры, регулирующие движения. Здесь резко повышается кровяное давление, и человек теряет способность координировать свои движения, а следовательно, и не в состоянии освободиться от наложенной на шею петли. Сознание же теряется позже (к концу первой или в начале второй минуты с момента повешения)3.
Далее приводилось ряд картин казненных и приговоренному давался ряд практических рекомендаций. Например, ему предлагалось перед казнью сходить в туалет и ни в коем случае не отказываться от того, чтобы ему на голову был надет мешок. Таких преступников как она предпочитали вешать исключительно с коротким падением, когда смерть происходит не от перелома позвоночника, а именно от удушения.
Естественно, что прочитав о том, что ей предстоит пережить, она уже не смогла уснуть этой ночью. Все ее усилия были теперь направлены на то, чтобы не опозориться перед толпой в последний раз. Она прекрасно понимала, что эти строчки служат еще и для того чтобы окончательно сломать волю приговоренного. Заставить его биться в руках конвоиров, умолять о пощаде. В общем, показать всем и каждому, что наказание было достаточно жестким и справедливым. Вот только она собиралась уйти достойно, без подобных представлений.
И вот настал ее час. Дорога на эшафот. Надетая на шею петля и мешок на ее голове. И наконец, тот самый миг, когда из под ее ног ушла опора. Она смогла в полной мере ощутить на себе то, что было описано в рекомендациях для приговоренных. И наконец, настал тот миг, когда она потеряла сознание. Но, как оказалось, это был еще не конец.
В себя она пришла в светлой палате. Попробовав пошевелиться, она поняла, что прикована к кровати. Из ее горла торчали какие-то трубки. И вот в кабинет зашел врач. «И так, объект ПРС 3217. Вы, наконец, пришли в себя, — произнес он, — Но не спешите радоваться. Вы были выбраны в качестве участника одного секретного эксперимента, по окончанию которого вы конечно, безусловно, умрете. Ну а пока рекомендую расслабиться и получать удовольствие». Сказав это, он мерзко захихикав покинул кабинет.
***