— Конечно, ничего достоверно не известно, но возможно обоснованно предположить, что неизвестный фактор, меняющий поведение астронавтов, может обеспечить это влияние на очень небольшом расстоянии от лунной поверхности. В пользу этого предположения говорит тот факт, что астронавты теряли свободу воли только после посадки. Так что, взлетев, они вернули бы себе разум. Именного этого лунный Ктототам и постарался избежать. Но вопрос хороший, да… — в голосе ОО опять послышалась задумчивость.
— Лучше скажи, а что астронавты месяц в модуле мастерили? — задала я следующий вопрос, возникший после просмотра видео.
— А это, Даша, вопрос на многие миллиарды долларов. И тут я не шучу.
Глава 10
Десяток часов спустя наше романтическое путешествие на баркасе подошло к концу. Было раннее-раннее утро. Солнце еще не до конца выглянуло из-за горизонта, с трудом пробивая висящий над волнами плотный утренний туман.
Я потянулась, разминая затекшие от сна на жесткой скамье ноги, и душераздирающе зевнула.
— Кофе будешь? — спросила сидящая у борта с неизменной сигаретой Посредник. — Учти, это последний шанс у тебя попить приличный кофе.
— ???? — сморщила я лоб.
— Там, куда мы с тобой отправляемся, нет хорошего кофе. Потому что…
— Знаю, знаю… — отмахнулась я, — потому что на кухне дежурит Гитлер, — но кружку взяла.
Верная себе Посредник набубенила туда от души сахара и, скорее всего, рома. Я так решила, поскольку после первого глотка мир стал определенно добрей. Или это солнце поднялось выше?
Баркас, тарахтя двигателем, бодро плыл, раздвигая пряди тумана. Вдруг прямо по курсу из тумана выплыла огромная, многометровая стена из ржавого железа. Я как зачарованная смотрела, как прямо над нами, высоко-высоко, на уровне крыши девятиэтажки, проплывают огромные, размером с дом, буквы C и M.
— Дальше будет…A и CGM. Это «Марко Поло» — самый большой в мире контейнеровоз, — пояснила Посредник, проследив за моим взглядом.
Наш баркас, не снижая скорости, заложил вираж, чуть не врезавшись в борт контейнеровоза, и двинулся параллельным курсом, подпрыгивая на бурунах, которые оставлял его огромный собрат, плывший, не снижая скорости и никак не реагируя на наше присутствие.
— Какой он огромный… — в восхищении прошептала я, — целый плавучий город.
— Город без людей, — уточнила Посредник. — Несмотря на то, что этот контейнеровоз больше, чем «Нимиц» — самый крупный из авианосцев США, штатный экипаж «Марко» составляет всего пятнадцать человек.
— Всего пятнадцать? На «Гармонии» только охранников было больше. А тут товаров на миллион долларов, небось.
— Товаров тут на четыре с половиной миллиарда долларов. А что касается краж, Даша, безопаснее пить расплавленный уран, чем пытаться ограбить «Норденшёльд».
— Но ОО ведь ограбил?
— Типун тебе на язык, Даша, — шикнула на меня Посредник, — даже в шутку таких вещей вслух говорить нельзя. Тут и у стен есть уши, — добавила она, кивая на любопытных матросов, которые пили утренний кофе и разглядывали нас, думая, что мы этого не замечаем.
Тем временем баркас, потихоньку обгоняя контейнеровоз, добрался до нужной точки и хрипло, простуженно загудел. Сверху раздался звонкий, металлический рев марсианского треножника, от которого у меня зашатались пломбы в зубах, — контейнеровоз давал понять, что понял маневр баркаса.
Через пару минут сверху, пробивая слои тумана, на палубу баркаса упала веревка с петлей внизу. Самая обычная веревка. Я схватила свой рюкзачок, вставила ногу в веревочную петлю, обхватила стоящую в этой же петле Посредника и вознеслась, помахав на прощание морякам.
Еще пару месяцев назад я совершенно точно потеряла бы сознание от страха. Сейчас же, я неслась сквозь слои тумана, держась за натянутую веревку одной рукой.
— Какие наши дальнейшие планы? — спросила я у висящей рядом Посредника. — Нам вообще тут рады?
— Нас тут терпят. ОО использует контейнеровоз «Норденшёльд» как прикрытие. Никто в здравом уме не будет с ними связываться, так что нас не станут тут искать. А после твоего полета на ОО и так будет объявлена охота, так что «Норденшёльдом» больше, «Норденшёльдом» меньше — без разницы.
К этому моменту мы уже поднялись над туманом и висели на головокружительной высоте у борта судна. Тонкая паучья ножка крана медленно поворачивалась, неся нас к палубе.
— Как ты понимаешь, ОО договорился не с «Норденшёльд», а непосредственно с командой. Деньги — это ключ к любому замку. Офис перевозчика в Европе о нас ни сном ни духом. Именно поэтому контейнеровоз не был остановлен и нам не спустили трап — датчики, которые отслеживают движение корабля и работу отдельных механизмов, очень сложно обмануть.
Последние слова Посредник договаривала уже на палубе, где нас встретили два хмурых моряка в желтых дождевиках. Как и говорила Посредник, рады нам они не были. Но готовы были терпеть.
Дальше нас ждал многокилометровый путь сквозь дебри корабля. И я нисколечко не преувеличиваю. Многокилометровый. Мы шли, спускаясь за ярусом ярус, извилистым, окольным путем, чтобы избегать камер, петляли коридорами мимо бесконечных труб и кабелей.
В одном из отсеков нас ждала предельно странная конструкция. Из пола, словно диковинный стальной гриб, возвышалась широкая металлическая труба с дверцей. Сверху труба напоминала сверло с множеством поблескивающих резцов. Думаю, что-то подобное видели мои соседи сверху, когда мой отчим просверлим им пол, вешая люстру.