— Как у Жени дела? — решил я перевести тему и заодно задать вопрос, который собирался после недавней сцены в коридоре.
— А что с ним? — чуть всхлипывая, начала отвечать любимая. — Подрался, как это у мальчишек заведено. Но сумел, в отличие от отца, никого не убить и даже уважение заработать. Теперь активно местных строит, банду сбивает.
Хоть у кого-то все по плану.
Ночь прошла спокойно. А утром повторился мой первый день пребывания на станции. Будильник, завтрак, шлюз перехода на транспортник. Уже знакомый Данила встретил меня прохладно. Не было того расположения, что ощущалось при первой встрече.
Заговорил он со мной только после часа работы во время очередного перерыва на отдых.
— Знаешь, — начал он. Я от неожиданности даже дернулся слегка, из-за чего пришлось восстанавливать свое положение, чтобы не улететь никуда. — Знаешь, — продолжил он, когда я вернулся в прежнее положение, — я ведь Виталю, как и многие, недолюбливал. Дрянной человек был. Но убийц, сам должен понимать, не любят еще больше, — тут он вздохнул. — В общем, тебе бойкот решено объявить. И твоей жене. Сына тоже хотели включить, но он уже успел подмять под себя нескольких парней позадиристей, а идти против своих детей никто не станет.
— К чему ты ведешь? — угрюмо спросил я.
— Тебе же метку дали? — спросил он вместо ответа. Я кивнул. — Не буду сейчас рассказывать байки о людях, что стали героями. Скажу просто. Такие, как ты, кто выделялся из коллектива или просто являлся сорвиголовой, в свое время и стали зачинщиками первого бунта рудокопов. Помнишь, что после этого правительство сделало?
— Организовало космогонки, — уже понимая, к чему он ведет, ответил я.
— Именно. И, между прочим, с абсолютного чемпиона снимают любые метки и ограничения! — тут он наставительно поднял палец. — А ты, как мне нашептали, и на Земле гонял.
— Те гонки сильно отличаются от здешних, — возразил я. Но главный приз, меня признаться заинтересовал.
— Пусть так, — согласился Данила. — Но тебе все равно на «табуретку» накопать нужно.
— «Табуретку»?
— Базовый гоночный космолет.
— И сколько он стоит? Да и когда я накопаю, если весь доход, что сверх нормы, идет в погашение долга?
— Если подашь заявление на участие, то тебе дадут месяц отсрочки. За месяц почти любой рудокоп второго разряда способен добыть нужную сумму.
— Так то второго, — возразил я.
— Ты способный, — убежденно заявил напарник. — Даже сейчас от меня не сильно отстаешь. А через неделю и вовсе на равных работать будем.
Я задумался. Шанс, может, хлипкий, да и риск там огромный, уж я успел насмотреться в полете сюда на все турниры. Но как выясняется, даже на станции легко можно умереть. И ничего твоему убийце не будет. С учетом метки — это единственный шанс вернуться домой.
— И много стоит эта «табуретка»?
— Десять миллионов всего, — махнул рукой Данила, поудобнее перехватывая инструмент. — За две недели максимум наберешь, — закончил он, принимаясь за работу.
Десять миллионов. Всего. Бешеные деньги по меркам Земли. Но здесь эти цифры принимают совсем иное значение.
Я посмотрел на свой бур. Еще в позавчера я заметил, что в некоторых местах было бы лучше чуть подольше подержать включенным электрический разряд, чтобы сильнее нагреть породу. Причем именно подержать, так как двойное нажатие не давало нужного эффекта. За секунду между повторным нажатием нагретое место успевало остыть на пару десятков градусов и приходилось повторять разряд два-три раза. Да и бурение иногда стоило и на меньших оборотах провести. А в одном месте я не отказался бы наоборот увеличить скорость вращения сверла.
— Данил, а можно свой бур изменять?
Напарник посмотрел на меня с непониманием.
— Что ты там менять собрался?
Я вкратце объяснил суть своей задумки.
— А ты сможешь? А то смотри, за порчу тоже вычтут из доли.
— Смогу, — уверенно заявил я. Мне главное, чтобы мастерскую дали, а в своих навыках я не сомневался. Всю жизнь работаю именно над улучшением уже рабочих механизмов.
Немного посомневавшись, мужик пообещал свести меня с кем-то из знакомых, как прибудем на станцию.