Он откинулся и посмотрел на фельдшера так, словно тот барахтался у него в ногах. По-другому Стас и не мог смотреть на человека, который когда-то сдавал экзамены лучше него, а потом просто бросил медицину ради наркоты. Власов выкарабкался и вернулся, но мозг таких блядских игр с собой не прощает.
— Студентка. Девушка с аппендицитом, — Власов подошел ближе, с досады бросил папку на стол. Только непонятно, что именно его так расстраивает. Свое место в иерархии медицины или то, что он не раз видел Стаса в клубах под руку с очередной красоткой, тогда как ему приходилось до беспамятства накачивать дам алкоголем, чтобы увезти собой и трахнуть?
За дверью снова послышался сдавленный стон.
— Полегче.
Стас мельком взглянул на дверь, пока подписывал нужные документы и всматривался в записи скорой помощи. Он сразу понял, что это его клиент, так как нужна была срочная операция, правда совершенно не сложная. А Стасу нравились именно сложности, нравилось быть на волосок от гибели пациента и спасать его, играя в бога. Это откровенно возбуждало нервную систему, но бывало не часто, поэтому приходилось искать адреналин в другом месте.
Власов продолжал прожигать врача взглядом. Стас усмехнулся, его забавляло, когда люди проявляли свой гнев в ответ на его хамство.
Стон за дверью повторился.
— А чего орет так? Вы операцию без наркоза начали?
— Да, начнешь там. Эта фифа осмотр толком сделать не дала.
— Тогда как ты понял, что это аппендикс? — насмешливо приподнял Стас брови и встал из-за стола.
— Так держится за правый бок вроде, там болит… — ответил Власов неуверенно.
— Вроде у мавроди… Ну что ты встал? Студентку веди, ей же больно, жестокий ты человек.
Фкльдшер только гневно бросил на Стаса взгляд и поспешил к пациентке.
Стас понадеялся, что медсестра Диана успеет вернуться от другого врача и ему не придется заносить информацию в компьютер самостоятельно. Он сразу позвонил, чтобы прислали лаборанта для сдачи крови и мазка на инфекции. После чего направился к раковине, чтобы помыть руки и надеть тесные перчатки для осмотра. Пока он проделывал нехитрые, привычные действия, то полностью слышал разговор за открытой дверью смотровой.
— Синицына, пойдёмте.
— Мне же больно, я разогнуться не могу, не то, что идти. Да не стой, как истукан. Отнеси меня, для чего ещё ты здесь нужен.
Стас даже улыбнулся, услышав ироничный ответ. За его спиной, нахалку с тихим голосом всё-таки принесли во избежание дальнейших препирательств и усадили на кушетку. Она хриплым голосом поблагодарила фельдшера и снова застонала от боли.
Стас никогда не был извращенцем, предпочитая в сексе вполне естественные позы и способы удовлетворения. И уже тем более никогда не был садистом, но именно этот хриплый белезненный стон отозвался покалываем в его паху.
Что за черт?
Это было неудобно и крайне непрофессионально. Возможно виновато воздержание, которому он был подвержен уже вторые сутки.
Стас сделал пару глубоких вдохов, и потратил эту паузу, чтобы проверить качество перчаток, размять пальцы и взять баночку для анализа мочи, готовясь озвучить стандартное требование при поступлении. Потому как, судя по звукам, опрашивать придется в ходе осмотра.
Звуки тяжелых шагов Дианы, окончательно сняли легкое возбуждение. Ничто так не охлаждает пыл, как волосы небритых ног смятых лайкрой колготок и прическа под горшок. Он улыбнулся собственным мыслям, кивнул медсестре и обернулся к пациентке.
Сука!
Эта резкая мысль не относилась к самой девушке, а скорее к тому чувству, что она вызвала. Стаса словно ударили в грудь ногой. Он в реальности знал эту резкое удушение и боль в области удара. Ему не нравилось бывать в нокауте, но именно это произошло с ним сейчас.
Ни хрена себе, студентка.
Стас секунду постоял с отвисшей челюстью, а потом вспомнил кто он и где. Опыт и профессионализм помогли ему быстро взять себя в руки и спросить:
— Как давно болит?
Охереть, балерина, настоящая, ну или скоро станет, судя по форме. И ладно бы просто балерина, так она ещё красива как дьяволица.
— Три дня.
— Ясно, ложитесь.